(со слезами). Папочка…
Захар Авдеич. Кто тебя гнал в семнадцать хвостом крутить да рожать, мать в могилу тем загонять? А в осьмнадцать с половиною? Нет! Половины даже не было – зудело у тебя. Кто?! Кто?! Кто тебе выдвинул такую необходимость? Мы с матерью чего-чего, а с женихами тебя не донимали, думали, побережем еще. Зато ты готова была – не к женихам, к хахалям своим! И пошла, и пошла… А потом: «Маменька, тятенька, я гулять хочу, я петь хочу, я танцевать хочу!» Все бы ничего, только обе дитяти были на маменьке с тятенькой – ты с офицерами, с белой швалью этой, пела и плясала! Сколько тебе говорил: учись! Служи! Вот! (Пытается вытащить газету из-под ребенка, она рвется.) Ух, черти!.. Вот! Скока ликбезов, рабфаков! Тебе бы с Юлькой образовываться идти! Мы бы с матерью-покойницей образовывались, да нас… это… тока бальзаминировать. Не про нашу честь время образованья настало.
Уматова. Папочка, вы одно говорите…
Захар Авдеич. Погоди! Ты что? Думаешь, я в осужденье, что детей наплодила на склоне лет? Упаси бог! Что девкой рожала – была без ума, что нынче, со Славкой, его не прибавилось. Все как несмышленыш, все скачешь. А скоро ведь старуха… Это-то меня и печалит, а не твои года материнства.
Уматова(осмелев). Вы, папочка, мою породу попрекаете, но ведь я рождена от вас – какая порода у меня может быть еще? Где же вы с матушкой навредили?
Захар Авдеич(громовым басом). Это ты! Ты как бурьян росла с младости!!! Это наша беда была, наказание за грехи, которые нам самим неведомы!!! Это ты – путана портовая! И на одре ею же останешься!!! (После минутного перерыва, утомленно.) Примчалась со двора к нам… Как же… Первая помощь… Да если бы мы с внуком голоса перед смертью не подадим, ты сама ведь не придешь… Тебе чем меньше звука – тем лучше. Э-эх…
Уматова снова плачет. Тихо сопит ребенок.
Уматова. Славушка пробудится от вашего бушеванья.
Захар Авдеич. Хуже ему от твоего гулянья-шастанья.
Уматова. Когда я гуляла, папа… Кончились дни золотые. Я на работу выходила и, между прочим, денег добыла, нам перекрутиться. Вам на профессора…
Захар Авдеич. Мне бы на йад. (Со злой иронией.) Нихто, конечно, не знает, как ты добываешь. Не ты одна дура – все остальные дураки. Да Юля пойдет уроки давать – больше тебя принесет.
Уматова. А потому, папа, нынче деньги и нужны, чтоб Юлю достойно выучить да в жизнь выпустить. Я через нее искуплюсь…