Сам же Рон сломал чужие жизни так легко… Должно быть, он улыбался тогда – так же, как улыбался, вручая Жозефине газету с портретом Карлайла в чёрной рамке.
– Мисс Арманд, – вырвал её из размышлений неожиданно мягкий голос Гарднера, – я хотел бы верить, что вас зачаровала моя речь об агрегатных индексах, но я не думаю, что вы столь романтичны.
– Простите, – Жозефина протёрла глаза и потянулась к чашке кофе, – не очень хорошо себя чувствую. Мой секретарь должен был предупредить вас, именно поэтому я и хотела передать эти переговоры кому-то из коллег.
Гарднер коротко и мягко улыбнулся.
– Честно говоря, я решил, что вы просто не хотите повторения истории с видеозаписью. Но вы должны понимать, что я не был заинтересован в ней.
Жозефина с удивлением посмотрела на Гарднера, пытаясь понять, что это – извинения или завуалированная угроза.
– Мы так и не думали, – сказала она ровно. – Но повторение маловероятно просто потому, что второй раз этот номер не пройдёт. Для светских хроник я – прошлогодний товар.
Гарднер усмехнулся уже более резко.
– Но я – нет. Эта история для меня оказалась такой же неудачной, как и для вас.
Жозефина пожала плечами.
– Не вижу, что может вас беспокоить. Очередная подружка. Мне, к счастью, есть восемнадцать и посадить вас не могут.
Глаза Гарднера неожиданно сверкнули.
– Вы в самом деле… не понимаете. Но не для всех моих близких мораль – значит так же мало, как для вас.
Жозефина сжала зубы, и что-то видимо изменилось в её лице, потому что спустя секунду Гарднер протянул руку над столом и опустил её на всё ещё лежащие на чашке пальцы Жозефины.
– Прошу прощения, мисс Арманд. Я не хотел вас оскорбить. Мне кажется, наше общение постоянно проходит под знаком недопонимания, а я ведь не хочу вам ничего плохого.
Жозефина посмотрела на их скрестившиеся пальцы, но руки не убрала.
– Я с вами согласна, мистер Гарднер, что наше общение проходит под знаком недопонимания. Вы думаете, что я могу приложить своё тело к обычной цене за закупку, но ваша логика порочна в корне. Эта сделка нужна Батлеру, а не мне. А если я пойду на ваши условия, Батлер первым же останется в проигрыше, и более того – заставит меня заплатить, – губы Жозефины изломила секундная усмешка, – издержки.
– Я уже говорил вам, что Батлер ничего не сможет мне сделать.