– Не… знаю… – голос Жозефины едва заметно срывался, – но мне… нравится.
Руки Рона резко исчезли, и на миг Жозефина почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. В следующий миг Рон рывком перевернул её на живот. Член Батлера скользнул по расщелине между её ягодиц и тут же исчез.
– Рон!
– Много говоришь, – прорычал Рон у самого её уха, и Жозефина снова задохнулась, ощутив на ягодице горячую ладонь.
– Прости, – легко согласилась она и подалась навстречу уже исчезающей руке, но в этот же миг оказалась обманута – вместо тёплого прикосновения она получила раскатистый шлепок, больше звучный, чем болезненный.
Жозефина резко выдохнула, когда шлепок повторился, а от места прикосновения побежала волна мурашек, сразу же накрывшая низ живота.
– Ты обманула меня, – несмотря на раскатистые нотки, голос Рона у самого уха всё ещё звучал мягко, будто кошка играла со своей добычей.
– Я больше не буду, – торопливо согласилась Жозефина и снова подалась навстречу горячей руке. На сей раз, врезавшись в кожу, та остановилась и просто сжала её тело.
Жозефина чуть подалась назад, приподнимаясь на четвереньки, но успела лишь выставить бёдра, потому что руки её снова оказались пойманы и вытянуты над головой.
– Рон… – выдохнула она, уже сама не зная толком, о чём хочет попросить.
Пальцы Рона, неожиданно прохладные, скользнули в ложбинку между ягодиц и дальше прошлись по плотно сжатой щёлочке. Жозефина не мешкая раскрылась навстречу, позволяя им скользнуть внутрь. Девушка закусила губу, когда они чуть повернулись, оглаживая её внутри и прогнулась ещё сильней.
– Хватит, – выдохнула она.
– Отпустить? – Рон снова легонько куснул её, теперь уже за шею.
– Нет!
– Как скажешь, – прошептал он уже совсем по-другому, пробрался носом под пропотевшие прядки волос и, поймав губами выпирающий позвонок, вошёл в Жозефину целиком.
Жозефина прогнулась, тяжело дыша и заставляя себя привыкнуть к новому ощущению. Чуть сжала бёдра, стараясь почувствовать каждую клеточку наполнившей его плоти.
– Да… – выдохнула она.
Рон подхватил её под бёдра, фиксируя и одновременно лаская другой рукой, а потом задвигался неторопливо, но сильно, почти полностью покидая отвечающее каждому его движению тело.
Жозефина тяжело дышала. Сердце гулко билось в груди, и жар становился всё более невыносимым, пока не взорвался наконец волнами наслаждения.