Уже вступая в брак с Лукрецией, Генрих знал, что Анна останется на своём месте возле престола – и тем более не изменится её место в сердце короля.
Сам этот брак был игрой, не первой попыткой показать Анне, кто правит королевством и двором. Но если Анна и поняла намёк, то не подавала вида – она стояла, прислонившись плечом к мраморной колонне, и смотрела на молодую королеву из-под приспущенных век, всей своей позой демонстрируя презрение и будто бы даже недоумение, непонимание того, как эта женщина оказалась здесь в белоснежном платье с венцом на голове.
В то время как дамы и кавалеры, желавшие показать свою преданность, несли свадебные подарки к королевскому престолу, падали на колени и целовали перстень с огромным топазом, Анна продолжала стоять, не меняя выражения лица. Она глядела на Лукрецию одновременно пристально и небрежно, словно собираясь отвернуться в любой момент.
Лукреция нервно поглядывала на короля.
Король, белея от злости, продолжал смотреть на свою фаворитку. Ежеминутно посещала его мысль о том, что манёвр в очередной раз не удался. Пока Анна стоит в другом конце зала, ничем не выдавая причастности к происходящему, ему, монарху, придётся молча сжимать подлокотник трона, терпеть напряженные взгляды малознакомой женщины, а затем делить с ней постель – пока Анна будет почивать на собственных шёлковых покрывалах, вряд ли думая о своём короле.
Генрих был уверен, что не было за последний год ночи более тяжкой и удушающей, чем эта, когда двор праздновал его очередную свадьбу. Он был уверен, что ночи более удушающей вообще не может быть – до того момента, когда под мраморные своды тронной залы вступил герцог Виктор Корнуольский.
Вопреки обыкновению на Викторе был не обычный его чёрный доспех, а белый, как платье невесты, камзол. Но хотя он отступился от своего скверного нрава, чтобы почтить королевское торжество, по насмешливому взгляду его Генрих видел, что и речи не идёт о том, чтобы Виктор был искренне рад.
По слухам, Виктор приходился Генриху младшим братом – и до тех пор, пока у короля не было детей, слухов хватало, чтобы назначить Виктора негласным наследником короля.
До сих пор все супруги короля были словно прокляты – за пятнадцать лет правления Генриха ни одна не понесла от него ребёнка. Генрих винил во всём плохое здоровье наследниц знатнейших домов Кариона, и именно поэтому на сей раз его королевой стала южанка.