– Искал иностранного художника, талантливого, которого можно было бы пригласить в Россию. Стремлюсь не только наших показывать, но и других не менее отличных мастеров своего дела, – Добрынин расплылся в улыбке, а после достал свой телефон, чтобы показать мне фотографии.
Это были снимки с различных выставок – прекрасные работы, в которых чувствовалась любовь или ненависть, а может даже грусть или великая радость. Как же это выглядело просто изумительно. Даже мое сердечко чуть не взорвалось от такого количества красоты.
– Удалось найти?
– Пока нет. Созвонился со своим знакомым из Англии, сказал, что попробует найти что-нибудь для меня. Нужно было возвращаться обратно, работа не ждет. Планирую перед Новым Годом устроить хотя бы одну выставку для нашего местного художника. У него замечательные нежные работы, сразу видно – искусство для него многое значит.
Боже, как же прекрасно он говорил об этом. Леонид сам всем своим видом показывал, как ему самому нравится живопись и насколько он от нее в полном восторге. Я могла слушать и слушать. Бархатистый голос гипнотизировал, не позволяя отвлечься на что-то другое. Даже сон пропал и мне хотелось бы общаться с ним так еще немного. Но мы забыли об одной вещи. Где ему ночевать.
– Может быть, хочешь остаться у меня?
Голубые глаза смотрели на меня вопросительно. Но Леонид будто и сам не особо торопился отказываться. Немного подумал, а после встал из-за стола, вежливо убрав кружку в раковину и сполоснув ее под горячей водой.
– Я буду только благодарен, если останусь. Нету никаких сил куда-то ехать.
Что ж, значит решено. Придется стелить ему на диване, так как больше мне некуда его положить. Заодно Моцарт будет под боком, чтобы составить ему компанию. Мопс чаще всего спит на своем месте, но раз в гостиной будет кто-то еще, он обязательно присоединится.
– Ванная там, – указываю ему на дверь, а сама нашла в своем шкафу новое чистое белье и подготовила диван ко сну. Моцарт проснулся, выглядел бодрым и просто был счастлив увидеть меня вновь.
Мужчина вышел из ванной, вытирая руки полотенцем и уже когда начал снимать рубашку, я поняла, что пора отсюда ретироваться в спальню.
– Спокойной ночи, – ловко убегаю в комнату, выключая везде свет, а потом сама же потихоньку выглядываю из-за угла, подсматривая за Леонидом. Некрасиво так делать, но почему-то именно в этот момент мне захотелось подглядеть.