Но служба в орденских мастерских медленно убивала Матео. Источником силы для механизмов являлся редкий минерал – веркштейн. Слишком долгая работа с загрязненным векрштейном в конечном счете губительно сказывалась на здоровье. И лучший механик ордена, который каждый день находился рядом с минералом, закончил свой путь здесь, наполовину парализованный.
За час до заката в келью вошли трое крупных братьев. Они осторожно переложили механика на носилки. Но для Матео это все равно обернулось волной боли. Его бережно пронесли через главное здание монастыря. Потом вынесли под открытое небо. Преодолели двор, добрались до стоявшего в отдалении здания для общих собраний ордена.
Со времен последнего визита Матео интерьер дома собраний заметно изменился. Стены оказались покрыты незнакомыми письменами и символами. А в центре главного зала был выложен постамент из крупных булыжников, плотно пригнанных друг к другу. Носилки опустили на пол и механика бережно перенесли на камень. Прямо в центр постамента.
– Здесь все и закончится.
Матео с усилием повернул голову на голос магистр Амадо. Постарался мужественно улыбнуться, но вновь безуспешно.
– Выглядит все не очень по-христиански, магистр.
– Уверяю тебя, никакого колдовства. Исключительно наука.
По четыре стороны от механика поставили жаровни с горящими углями. В ладони Матео вложили по крупному осколку веркштейна. Старший алхимик наклонился над ним, макнул палец в плошку с краской и нарисовал на лбу механика символ. Распознать, что именно изображено, тот не смог.
– Братья, так или иначе сегодня закончится история мастера-механика Матео. Если все пройдет успешно, то мы получим ценного агента на той стороне. Если нет – то страдания нашего верного соратника прекратятся.
По команде магистра братья-алхимики бросили в жаровни порошок, от которого пошли клубы красного дыма. Оставался последний шаг ритуала. Амадо принял из рук помощника кинжал с длинным узким клинком. Поднес острие к груди механика, остановил напротив сердца.
– Удачи тебе, бывший ученик.
По команде магистра алхимик удар церемониальным молотком по плоскому навершию кинжала. В этот момент с короткой вспышкой боли прервалась первая жизнь мастера-механика Матео из ордена святого Бенефиция.
***
Человек, который когда-то звался Матео, медленно открыл глаза. Он вновь лежал в кровати. Но сейчас все выглядело и ощущалось по-другому. Вместо монастырской кельи он находился в чердачной комнате. Обставлено все было небогато.