Шляхтич думал, что он попался в руки людоеду, и не сомневался в своей погибели. Он не смел противиться, опасаясь, чтоб за ослушание не быть съедену, и хотя ноги его подламывались, однако, спотыкаясь, дотащился он до висельника. Призывал богов на помощь и достал иссохший труп злодея.
– Приторочи его к седлу своему, – приказывал богатырь.
Долженствовало повиноваться. Шляхтич привязал, сел на лошадь и ехал, не смея шевельнуться, понеже ожидал, что висельник начнет грызть его зад.
Великий огонь представился им впереди. Приблизились к оному и усмотрели множество разбойников, сидящих около котла.
– Воротимся, господин богатырь, – шептал дрожащий шляхтич, – люди сии недобрые.
– Это все равно, – отвечал Алеша, – где бы ни поужинать; я вижу, что они едят. Возьми мою лошадь!
Он слез, подошел к разбойникам.
– Хлеб да соль, – сказал он, садясь между оных, и, вырвав ложку у близ сидящего, начал есть кашу.
Разбойники поглядывали с изумлением то на богатыря, то друг на друга, не говоря ни слова.
– Как вам не стыдно! – вскричал богатырь. – Есть пустую кашу! Я попотчую вас дорожною ветчиною. Гей! Малый! Подай сюда полоть!
Шляхтич не смел ослушаться, вывязал и притащил на плече висельника. Богатырь выдернул у одного разбойника с боку нож и, отрезав кусок, подавал тому, коего считал начальником. Сей ужаснулся, считая его людоедом, однако, надеясь на множество своих разбойников, думал управиться с таковым опасным человеком. Он оттолкнул руку богатыря и, вскочив, закричал:
– К оружью!
Разбойники бросились к своим дубинам и копьям. Шляхтич обмер, а богатырь сидел спокойно. Разбойники напали на него, зачали колоть, колотить; копья не проникали лат, удары были ему сносны. Богатырь смеялся и увещевал, чтоб они не шутили. Наконец, рассердившись от удара, полученного дубиною по носу, схватил мертвого висельника за ноги и побил всех разбойников оным до смерти, ибо недоставало нужды повторять ему удары. Каждый замах размазживал разбойников по два, по три и больше.
Управясь таковым образом, ободрял он своего спутника и советовал ему поужинать.
– Видишь ли ты, – говорил он, – висельники нас не задавили, разбойники оставили нам свою кашу? Не сомневайся, и Велзевул очистит дом твоей невесты. Что ж лежит до Твердовского, я надеюсь, что у него еще болит лоб от моего удара, и для того не посмеет он прекословить браку, который я утвердить хочу.