Высокий, худощавый, с натруженными руками, сильно загорелый, рыжеволосый, с мохнатой объемной шевелюрой торчащих из-под шапки волос, с грубо подстриженной и не очень ухоженной бородой – таким предстал перед нами Илья, которого я сразу определил как того самого ученого-зоолога, ожидавшего нашей высокооплачиваемой помощи, и являвшегося двоюродным братом Сергея. Одет он был в изрядно поношенную одежду, предназначение которой состояло только в службе геологам, зоологам, туристам, рыбакам и охотникам. На боку вечно висевший, скорее всего, большой нож в ножнах. Карманы набиты всякой всячиной. А те, что ничем не набиты, были оттянуты от времени и систематической эксплуатации так, что явно должны были наполниться необходимыми вещами, как только их обладатель куда-нибудь направится.
Но больше всего меня поразили глаза этого человек, его взгляд и выражение лица. Он был невероятно серьезен и сосредоточен. Ни одного намека на лишнюю мимику или жест, ни одного лишнего движения зрачков. Только по делу, только по теме, только для будущего результата.
– Слушайте меня, мужики! – наконец поднял он свой взгляд и впервые осмотрел нас, только что прибывших, целиком. – Я тут главный. Вы все и во всем беспрекословно слушаетесь меня. Меня зовут Илья. Мы все тут по имени, на «ты». Я каждого назначаю на конкретное дело и каждому нарезаю задачи. Повторяю: вы все слушаетесь меня. От этого зависят ваши жизни. Здесь и там, куда мы пойдем, глухая тайга. Ваши ноги часто будут ступать туда, где еще никто никогда не ходил. Во всем должна быть предельная осторожность, внимательность и дисциплина. Хотите выжить, вернуться к вашим семьям, к мамкам, к женам и детям, то мотайте на ус и запоминайте. За оплошность многие расплатились жизнями. Я за годы работы в этих местах потерял уже несколько своих друзей и помощников. Они были отличными профессионалами и знали свое дело, но каждый из них допустил нарушение того, что на материке называется техникой безопасности.
Сложно было не поверить этому человеку. Он одним своим видом приковал к себе наше общее внимание, желание непременно подчиниться и делать только то, что говорит он. Илья еще долго, разборчиво и громко объяснял нам всевозможные правила выживания в тайге, постоянно ссылаясь на некий «материк», чем называл цивилизацию, из которой мы к нему прибыли. И это было единственное, что звучало немного комично, хотя речь всего лишь шла про обычную городскую жизнь, к которой мы все привыкли, в которой изнежили свои тела. Тем более выглядело странностью и все еще содержало в себе большой вопрос о том, почему наша команда была набрана не из привычных к тайге людей, натоптавших за свою жизнь сотни и тысячи километров по ее непролазным угодьям. Впрочем, именно вполне приспособленными к выживанию в суровых условиях выглядели те шестеро, что стояли позади Ильи и пока не желали подходить к нам, а все еще с ухмылками на лицах взирали на нас.