Вот только сколько бы Миллер не напяливал на себя дорогие шмотки, на лице его все равно остались отпечатки войны: жара пустыни, крики людей и мелкие шрамы, которых не встретишь у честных предпринимателей. Убийца он и есть убийца. И не важно, кого он убивал.
Дыхание сбилось, когда меня толкнули вперёд и я чуть не упала, перестав чувствовать железную хватку конвоиров. Ноги были ватными, я еле-еле стояла на них.
Собралась с духом, чтобы выпрямить спину и взглянуть ему прямо в глаза. Миллер молчал. Он смотрел на меня неподвижным, холодным взглядом. Его серые глаза ничего не выражали: ни злости, ни презрения, ни даже задумчивости. Просто непроницаемый человек. Он скептично прошелся взором по моей фигуре – с головы до ног. Пауза, последовавшая после этого, натянула пространство до предела. В воздухе чувствовалось жуткое напряжение, готовое спружинить в любой момент.
– Как доехала? – нарушил тишину Миллер. – Надеюсь, не сильно утомилась?
–Что? – удивилась я. – Не думаю, что…
–Я задал вопрос.
Его грубый бас поскреб по моим нервам, заставив тысячи мурашек пробежаться по спине. Главное – не выдать свой страх. Ты сильная, Надежда…
– Твои люди рассыпали мое мороженое, – холодно ответила я. – Редко встретишь нужную марку, как в детстве. Не очень хороший поступок.
– Мороженое в такой холод? – Миллер вскинул от удивления брови. – Не боишься заболеть?
– А сейчас это имеет какое-то значение?
– Сейчас – нет, – ответил Миллер.
Он продолжал смотреть на меня пристально, пытаясь "просветить" насквозь, словно рентгеном. Чего он добивается? К чему должны привести эти странные светские разговоры? Слишком много вопросов, на которые я не могла ответить.
– Статья 126 УК РФ, – нарушила тишину. – Умышленное похищение человека по предварительному сговору. От пяти до двенадцати.
В этот момент я уловила во взгляде Миллера что-то… не знаю что, но он определенно изменился. Стал не таким спокойным, как прежде.
– А ты, я вижу, хорошо знаешь закон? – бесцветно спросил он.
– Знаю.
– Ну конечно, как же иначе вершить свою так называемую справедливость?
Миллер спустился со ступенек, подойдя ко мне вплотную. От подошёл так близко, что я почувствовала его терпкий мужской парфюм. Склонившись у меня над ухом, он прошептал:
– А что ещё тебе остаётся, когда не сработала твоя хваленая удача? – с насмешкой в голосе произнес он. – Только щеголять знаниями, которые тебе не помогут.