Распрямившись, он оказался ко мне так близко, лицом к лицу, что я могла почувствовать его дыхание на своих щеках. Андрей замер на секунду. Казалось, в эти мимолетные мгновения он хотел что-то сделать, и я до боли напрягла пресс, ожидая, что он меня ударит, или сделает что похуже… но он не сделал ничего, только отступил на пару шагов назад.
Я использовала это расстояние, чтобы высказать свое отношение без слов. Плюнула прямо под ноги Миллеру, показав, как сильно я его презираю, что совсем не боюсь его. Потому что знаю, что бы я не сделала – итог один. Вскинула голову и посмотрела ему в глаза. В этот момент у Миллера вспыхнул взгляд. Из безразлично-спокойного он сразу превратился в какой-то лихорадочный, будто в этом человеке зажёгся пожар, который невозможно потушить. И этот пожар разожгла я.
Максимально напряглась, вновь ожидая какого-то выпада или удара… потому что такой взгляд не сулил ничего хорошего, такой взгляд нес только разрушение… но снова ничего не произошло. Пылая, Миллер все же делал вид, что ему безразличен мой плевок под его ноги, что мое отношение к нему – мусор, а я – букашка под носками его сапог… но я же видела, я чувствовала пожар внутри него. От этого холодело в груди.
– Уведите ее, – все так же спокойно ответил Миллер, беспечно сложив руки в карман.
Рывок. Меня унесло потоком мускулистых мужских тел, словно пушинку. Я не стала сопротивляться. Только чувствовала этот прожигающий кожу взгляд, устремлённый мне в спину…
Глава 10. Надежда. В плену
Меня ввели в особняк с черного входа. Мимо проносились длинные коридоры, комнаты и технические помещения. Я даже заметила большую библиотеку, к которой уводила вниз винтовая лестница. Дверь была открыта, и на мгновение я увидела длинные стеллажи с книгами, на которые падали пыльные лучи тусклого зимнего солнца.
Мы прошли ещё несколько десятков метров, когда меня повели по темной лестнице вниз.
Эти мордовороты не завязали мне глаза, когда вели сюда. Значит, не боялись, что я запомню путь и обстановку вокруг. Значит… в груди похолодело, когда темная дубовая дверь отворилась и меня пихнули внутрь… значит никто не планирует, что я выйду из этой двери живой. Со мной сделают что-то ужасное… и это случится в самое ближайшее время.
«Что-то ужасное», – так люди обычно называют то, о чем не хотят говорить вслух. Да, я была просто уверена, что Миллер убьет меня. Он должен был сделать это уже давно, как только нашел, как только черный джип выследил меня. Но не сделал этого… вывод был только один: до моей ликвидации он хотел узнать кое-какую информацию. О своих конкурентах, или нет ли у меня «запасного аэродрома» в виде спящих серверов с данными о его компании.