– Я специально за кустиками остановился, чтобы нас никто не заметил, – невозмутимо ответил он.
– И всё равно, я здесь не буду! И вообще нигде не буду, потому что мы с тобой расстаёмся! – Я придала своему лицу серьёзное выражение и скрестила руки на груди в знак протеста.
Не слушая меня, Стасов быстро опустил спинку кресла, на котором я сидела, так что я, как была со скрещенными руками, опрокинулась назад.
Олег тут же тяжело навалился на меня.
– Пусти! – сразу начала я отчаянно ёрзать под ним, но его губы приникли к моим губам, и больше сказать было ничего невозможно.
Сильные руки очень быстро проникли ко мне под одежду, которой, по случаю тёплого дня, на мне было не так уж и много. Олег ласкал и ласкал меня, и я чувствовала, что вопреки намерению расстаться с ним, желание захватило меня целиком.
Однако он не спешил переходить к близости: и рубашка, и брюки, и ремень – всё до сих пор оставалось застёгнутым.
«Наверное, решил довести меня до экстаза и выбросить здесь, прямо на просёлочной дороге. Видимо таков план его мести!» – подумала я и, испугавшись, крепко вцепилась в его плечи.
– Ты что задумал? – срывающимся голосом спросила я, с усилием освободив губы из плена его настойчивых поцелуев. – Прекрати немед…
В этот момент волна наслаждения прокатилась по моему телу, и я застонала, извиваясь под его ласками. Приоткрыв глаза, сразу встретилась с его взглядом. Тяжело дыша, он неотрывно смотрел на меня, а его пальцы, не переставая, продолжали проникать вглубь моего тела.
– Чего ты хочешь?! – взмолилась я, будучи уже не в силах переносить эту непрекращающуюся сладкую муку. – Чтобы я умерла от череды множественных оргазмов?
– Станешь моей женой? – неожиданно спросил Стасов.
– Это нечестно! – захныкала я, но почувствовав, как накатывает новая волна наслаждения, лихорадочно выдохнула, провела языком по пересохшим губам и прошептала: – Хорошо, я согласна…
Подрагивающими от возбуждения руками Олег быстро расстегнул ремень и брюки, и, наплевав на все условности, двумя резкими толчками слился с моим телом.
Я растаяла под напором грубоватой нахрапистой страсти.
Когда дело было сделано, Стасов протянул руку к бардачку и достал оттуда маленькую алую коробочку в форме сердечка.
– Надеюсь, не промахнулся с размером, – сказал он, надевая мне на палец массивное кольцо из белого золота с тремя крупными бриллиантами и несколькими помельче.