Почему я это безобразие терплю, спросите вы? Потому что я безнадежный трудоголик. Верю, что своей напористостью и упорством можно всего добиться самой, а не через постель. Я полностью отдана своей мечте и готова бороться за место на этом канале. Если личную жизнь не удалось построить, значит, нужно хоть в чем-то преуспеть.
Встав с кресла, нажимаю на кофе-машину. Затем беру готовый эспрессо и насыпаю в него ровно полторы ложки сахара, ставлю на блюдечко и отношу боссу.
С этого нехитрого ритуала и начинается каждый мой рабочий день.
Почти до самого обеда я бегаю по этажам, относя документы на подписи, затем принимаю телефонные звонки, заполняю разнообразные таблицы в экселе.
А вы думали, я тут пасьянсы раскладываю?! Эх, если бы…
На канале постоянно что-то да случается. То актёров пункт в контракте не устраивает, то гонорар хотят побольше (чаще всего), то ещё какая блажь в голову прилетит. И если с первым в основном разбираются юристы, если это не касается финансовой части, то со вторым я имею дело непосредственно.
Безусловно, старший босс не занимается массовкой, но так называемую «звезду» рассматривает лично. Он оценивает рейтинг «звезды», ее степень популярности, а уж потом принимает решение, поднимать ли гонорар. Не стоит также забывать о различных программах и проектах, которые требуют финансирования.
Все проходит через нас, за исключением зарплат и налогов. Этим занимаются непосредственно бухгалтеры.
Говоря откровенно, эти бумаги у меня уже в печенках сидят. За день я такой километраж наматываю, что никакие диеты и спортзалы не нужны. Само собой все худеется и качается.
– Лерочка, – звучит скрипучий голос в селекторе, отчего я подпрыгиваю, – зайдите ко мне.
Так, Лопушкова, собралась. Рубашку одернула, плечи расправила, вежливую улыбку натянула и вперёд.
Открыв дверь, захожу в кабинет.
– Да, Иван Петрович. Что-то нужно?
– Отнесите эти документы Александру Александровичу. Пусть подпишет, а потом можете идти на обед.
– Конечно, – по-деловому киваю и тянусь за папкой, как этот подлец отводит руку в сторону. Мне приходится еще больше наклониться. Затем ещё и ещё, пока наконец я не хватаюсь за эту гребаную папку, как за спасательный круг.
Несложно догадаться, куда он пялится. Я в самом что ни на есть прямом смысле чувствую это своей пятой точкой. Просто унизительное положение.