– Там совсем другое. Превышение необходимой самообороны, – бросил прокурор.
– Давай еще раз, чтоб тебе душу облегчить.
– Да что там говорить…
– Ты слушай. У него была смена, он сидел в сторожке. Ему девочка приглянулась. Он ее позвал и на колени посадил, а потом задушил и расчленил. Часики как трофей оставил. Группа крови на его одежде – ее. К тому же чистосердечное у нас есть.
– Мне-то не втирай! Знаю я, как вы чистосердечное выбиваете. Если у него нашли часы одной, то где вещи остальных жертв?
– Может, взять нечего было.
– Да брось! Казнить будем, не разобравшись как следует? Лишь бы отрапортовать в высоких кабинетах?
– Что ж ты самоотвод не взял?
– Не мог я. Пенсия уже не за горами. Жена лежачая.
Они подъехали к черным железным воротам. Во дворе их ждали врач, смотритель тюрьмы и представитель управления внутренних дел. Все поздоровались, пожаловались на погоду и вошли в здание. Потом спустились в темный глубокий подвал. От стен пахло плесенью. По углам – паутина. Кое-где лежала бесхозная арматура, валялись спинки и сиденья от старых стульев.
Прокурор первым вошел в покрытую ржавчиной дверь. За ней два человека из расстрельной спецгруппы стояли рядом с молящимся на коленях приговоренным.
Прокурор открыл папку и достал несколько документов.
– Артемьев Семен Викторович, встаньте.
Мужчина поднялся из мученической позы, выпрямив спину.
– Приговором Судебной коллегии по уголовным делам Р*** областного суда от 14 февраля 1990 года Вы, Артемьев Семен Викторович, признаны виновным по статье 102 пунктам «г», «з» УК РСФСР за умышленное убийство двух и более лиц, совершенное с особой жесткостью, с назначением исключительной меры наказания – смертной казни.
Как в лампочке при высоком напряжении, блеск в глазах приговоренного ярко сверкнул и погас навсегда.
– Здесь ваше место, а не мое, – сказал он.
– Исполнять приговор, – твердым голосам отдал приказ прокурор.
Приговоренный рванулся к закрытой железной двери, не желая принимать смерть. У входа его настигли две дубинки, но он не сдавался, даже зная исход. Внезапно прогремел выстрел.
– Ты охренел, мать твою! Его к стене надо было поставить. Нас же кровью забрызгало! – во весь голос гаркнул представитель УВД на палача.
Все молчали. Доктор опустился к телу и зафиксировал время смерти. Прокурор медленно вытирал платком с лица кровавые брызги.