– Эй, Вермандо! А ты слыхал про старуху Гретту? – окликнул друга Феликс.
– Какую еще Гретту?.. – еле слышно уточнил аристократ, подавляя сытый вздох.
– Ну как же! – аж присел от возмущения парень, развернувшись к нему всем корпусом. – Ту самую Гретту-отшельницу, что живет в лесу в старой хижине! Ведьма поговаривают совсем рехнулась! Младенцев у мамок крадет, да пожирает! А потом… потом танцует нагишом с Дьяволом!
– Феликс, придумал бы хоть что-нибудь поинтереснее ради разнообразия, – зевнул юный лорд, отмахиваясь от товарища.
– Я?! Я ничего не придумываю! Не веришь – больно надо! – Надув щеки, скрестил руки на груди он. – Но раз уж ты такой храбрец, Вермандо, то почему бы тебе не залезть к старой кляче и не свистнуть у нее пару-другую яблок?!
– На кой черт мне твои паршивые яблоки? Я при такой жаре даже ради бесплатного запеченного гуся пальцем не пошевелю.
– А ради… – высунув язык, Феликс пошарил в карманах, достав что-то крупное и блестящее, – счастливой подковы почившей Жаклин?
– Твоей счастливой подковы? – недоверчиво присвистнул мальчик. – Да ты же с ней таскаешься как курица с яйцом! Неужели не жалко?
– Жалко, – кивнул крестьянин, – но что с тебя дурака взыскать? Нет в тебе если духа искателя приключений, приходится так…
– Это не про ту ли Безумную Гретту вспоминаешь, что обращается в сову и проклинает ночных заблудших странников, а, Феликс? – приблизился к ним Томас, растягивая слова в своей привычной насмешливой манере.
– Именно про нее.
– Это та самая Гретта, что прошлой зимой, когда у нее кончились дрова, принялась топить печь останками с разворошенного ей кладбища?.. – содрогнулся Стефан.
– Да-да, та самая Гретта! – теряя терпение прикрикнул Феликс.
– Неужели та самая Гретта, которая съела свою собственную бабку, когда та отказалась утаить от церкви тот факт, что Гретта питается кровью молоденьких девственниц? – подал голос Карл.
– Еще хоть один раз кто-нибудь из вас спросит у меня: а не та ли то Гретта, которая… клянусь панталонами его величества, я вас поколочу! – пригрозил парень, решительно вставая, но тут же сменил гнев на милость, при виде растерянного аристократа. – Ну так что, решайся, внучок! Глядишь бабушка тебя и пирогом угостит!
– Ладно! Шут с вами! – махнул на товарищей мальчик. – Ведите меня к вашей Готтен, и я сворую столько яблок, сколько смогу утащить, или меня зовут не Вермандо!