Максимов спустился по мраморной лестнице.
Начиналось лето, и через два дня начинался отпуск. Максимов собирался провести его с семьей в Ялте. Он не любил отдых на Океании или, тем более, в экзотермальных условиях. Последнее время, особенно среди работников секретных служб стало модно погружаться на месяц в виртуальное пространство с газовой подпиткой. Максимов не понимал этого удовольствия, его гораздо больше прельщали морские прогулки на дельфинах или даже игра в банальный большой теннис. Однако отпуск накрылся медным тазом, как говаривали в старину, это было уже совершенно ясно.
Звездолет, специально оборудованный для доставки особо важных лиц, тихо покачиваясь, ждал его, повиснув возле большого окна-причала. Робот услужливо открыл Максимову дверь, сказав: «Здравия желаю, товарищ полковник». Максимов прошел по трапу и уселся в потертое, мягкое кожаное кресло. Тут же передним ним в запыленном бортовом экранчике появилось искаженное помехами лицо Петрова.
– Трогай, – сказал Максимов автопилоту, махнув рукой.
Звездолет закашлялся и, выплевывая из выхлопных труб едкий черный дым, взвился в воздух.
***
Толстые железные двери ангара №17 с грохотом разошлись в разные стороны и полковник секретных служб, сверкая своим серебристым плащом, уверенной походкой в окружении руководства экипажа корабля прошел к стеклянной пуленепробиваемой перегородке. «Хорошо, – подумал Максимов, – приняли меры».
– Разрешите доложить! – вытянулся Петров.
– Докладывайте, – произнес он, тяжело взглянув на командира корабля. Петров, потупившись, коротко, по-военному доложил обстановку.
Максимов молча, слушал, не сводя с Петрова глаз. Потом, неожиданно резко шагнув к нему, схватил за лацканы кителя и, встряхнув как мешок с картошкой, подтянул к своему лицу. Члены экипажа остолбенели.
– Ты что ж, старый хрен, – тихо, но убедительно проговорил он – всех нас под колокольню подвести хочешь? Кто принимал объект? Где главный инженер? Что за бардак, е… машу мать!?
Лицо Петрова налилось краской, потом посерело. Максимов отпустил его и тот, пошатываясь, сделал шаг назад.
– Так, – сказал Максимов, так как будто ничего не произошло, – Вам, товарищ Петров, выговор с занесением в личное дело, главного инженера депримировать, сторожа на допрос.
Митрич, стоявший позади всех, невольно сжался.