–Знаете, а ведь патрульные и раньше спрашивали у вас документы и вечно у вас их собой не оказывалось. Кто вы и откуда? Что делаете в Санкт Петербурге?
– Майор, там же всё написано откуда я, и.... я не хотел такого исхода, – ответил Иванов.
– Ну да…село Стахановка, год вашего рождения 1938, верно?
– Ну…да.
– Что ну да!? – с удивлением воскликнул майор. А давайте почитаем дальше, Никифор Васильевич, нет желания?
– Почитайте, почитайте…
– Ветеран боевых действий, Ангола 1977 – 1979гг, Афганистан 1981 -1989гг, Нагорный Карабах 1991-1994 года на стороне Армении, вся чеченская война с 1994- 2005 г. Не слишком ли много войн на одного человека…хм. Вашими заслугами многочисленными можно бесконечно удивляться, тут есть чем гордиться, а дата вашего рождения… да вы даже не выглядите на все свои 92 года, вашу *ать, кто вы? С улыбкой задавал вопросы ему майор. Зачем вы сделали себе такой липовый военный билет? А про диверсионную школу я вообще молчу, которую вы окончили в 1958г, если верить вашему документу.
– А почему бы и нет – документы правдивые, как и вся моя жизнь.
А ведь действительно, Никифор внушал доверия, хотелось верить ему по многим причинам – его военный билет был ухожен, хоть был в очень старой обложке, но время его потрепало – абревиатура СССР были сильно потёртые. Никифор казался очень спокойным и вызывал доверие у людей, очевидно, что такому человеку нечего скрывать. При его росте 180 см и не крупного телосложения, русоволосый с сединой, выглядел на 36 лет. Довольно открытый взгляд на смуглом лице располагал к себе. Майор неожиданно убрал улыбку с лица и сказал:
– Никифор Васильевич, я не знаю кому верить и чему, но база данных действительно подтверждает, что вы родились 28 ноября 1938 года, но, однако....добавил – где вообще ваш паспорт?
– Его нет. Долго меня ещё тут будут задерживать?
– Понимаете, не всё так просто, мы не можем вас так вот взять и отпустить. Вам приготовить пока чай?
– Не откажусь..
Через 20минут в полицейский участок прибыл тот главный прокурор города, отец пострадавшего Лешенко Алексей Владимирович. Поговорив с полковником полиции, было решено – Иванова взять под стражу. Спасало Никифора только одно – потерпевшие давали показания против банды мажоров, подробно описав происходящее событие в заявлении. Лешенко был в ярости, но это затрудняло упрятать бродягу за решётку.