Голос отключился, а я рухнула в кресло, но тут же вскочила и принялась судорожно собирать вещи, свои и Леона. Такое… если это правда, бывает только раз в жизни! Судьба, действительно, дарит нам шикарный свадебный подарок!
Хорошо, что я не взяла письмо сразу, и хорошо, что у меня обнаружилось масса дел. Иначе я бы сошла с ума, ожидая Леона, чтобы поделиться нашей общей радостью. Но вот он, наконец, появился на пороге, и я бросилась к нему на шею.
– Лео! Я обожаю тебя! У нас будет самое великолепное свадебное путешествие! – Сбиваясь, и перескакивая с первого на второе, я принялась рассказывать ему о внезапно свалившемся сюрпризе.
Тем не менее, весь мой восторг не помешал заметить, что Леон мрачнеет с каждым моим словом.
– Милый, ты не рад?
– Дорогая, ты же знаешь, что у меня работа.
– Но, Лео, ты ведь сам себе хозяин и прекрасно можешь взять неделю отпуска. Ты вообще, почти никогда не отдыхаешь. А такое бывает лишь раз в жизни! Леончик, ты знаешь, сколько этот тур стоит и то, что даже с твоими доходами на него пришлось бы копить не один год?! Лео, я ведь именно об этом мечтала с самого рожденья!
– Ну, давай говорить честно, ты не помнишь, о чем мечтала еще год назад, – вполне резонно заметил он.
Я опустила голову. Леон был прав: именно год назад меня выпустили из его лечебницы без памяти, без прошлого, без меня самой. Наверное, я самый невезучий человек в галактике. В клинику мое тело доставили в капсуле криозаморозки, такое, кстати случается не так и редко. Между вновь открытыми, осваиваемыми и слабо освоенными планетами регулярно курсирует санитарный корабль и собирает такие капсулы со «счастливчиками», которых угораздило покалечиться настолько, что помочь на месте им не представляется возможным. А с развитием подпространственных переходов стало рентабельнее не развивать местную медицину, а доставлять «урожай» на планеты, где она и без того на высшем уровне. Меня доставили на Землю. Но лично меня угораздило не просто покалечиться до почти мертвого состояния. На всем санитарном корабле… да что там на всем, на всех кораблях больше чем за столетие, моя капсула оказалась единственной без опознавательных знаков и сопроводительной информации.