Впрочем, грустные мысли отнюдь не помешали мне быстро подняться с земли – кем бы ни был стоявший передо мной здоровяк, но шансов сладить с ним у меня сейчас явно не было, к тому же он был не один. На мгновение я посмотрел в лес, размышляя о том, не попытаться ли мне сбежать, но здоровяк быстро и удивительно ловко схватил меня за шиворот.
– Удрать хочешь? – ухмыльнулся он, приподняв меня над землей. – От меня еще ни один гасклит не убегал.
– Поторопись, Лучо… – сказал казначей, затем небрежно махнул рукой. Сидевший на передке кареты кучер взмахнул кнутом – лошади взвизгнули, карета скрипнула и в сопровождении охраны покатилась вперед.
– Ненавижу гасклитов, – произнес здоровяк, опуская меня на землю. – Попался бы ты мне одному…
Держа меня за шиворот, он подошел к своей лошади, рывком поднял меня в воздух и перекинул через шею этого странного зверя. Потом забрался в седло сам, лошадь присела и обиженно взвизгнула.
– Пошла… – здоровяк намотал на кулак узду, лошадь снова взвизгнула и мягко побежала вперед.
Нельзя сказать, что мне чересчур нравилось мое нынешнее положение. Моя свисающая вниз голова почти касалась колена здоровяка, шаги лошади отдавались в теле неприятной дрожью. Уцепившись руками за сбрую, я думал о том, что первый контакт с аборигенами оказался не слишком удачным. А может, наоборот – тут ведь смотря как считать. Хорошо уже то, что этот здоровяк меня не прикончил.
К концу второго часа пути я окончательно выбился из сил. У меня болели ребра, болели ноги, болело всё, что только может болеть. Уж лучше бы я просто бежал за этой уродливой лошадью и ее не менее уродливым наездником.
Несмотря на мое неудобное положение, я все же умудрялся посматривать по сторонам, в основном мне была видна лишь левая сторона от дороги. Окружающий пейзаж не отличался разнообразием – кругом, куда ни глянь, тянулся все тот же лес. Впрочем, к концу второго часа пути стали появляться отдельные проплешины, один раз мы пересекли по деревянному мостику небольшую речушку. А потом и вовсе начались обжитые места.
То, что я мог видеть, больше всего напоминало небольшие лесные хутора. Разбросанные там и сям бревенчатые домишки, клочки распаханной земли с уже пробивающимися ростками. Но самым странным было то, что я совсем не видел людей. Создавалось ощущение, что они просто прятались при виде нашей грозной процессии.