Облизнула испачканный в соусе палец, послала воздушный поцелуй еде и пошла убивать пришедшего.
– Слушаю.
– Боже, Мира, ты так долго, – недовольный голос подруги просто оглушил через домофонную трубку. – Открывай скорее!
Спустя пару минут на пороге уже стояла Амарена.
– Оу, детка! Откуда столько рвения в двенадцать часов среды? – изумилась я, когда девушка промчалась мимо меня в туалет. – Уже тошнит? Никитка постарался что ли?
На мой смех вдогонку ничего не ответили.
Вернулась на кухню. Теперь просто перекусить на бегу не получится, надо сервировать стол для любимой гостьи.
Погрела лазанью в микроволновке, вытащила из холодильника всякие вкусности и едва села на попу, как появилась мисс неожиданность.
– Мирослава, вообще не смешно, – видимо, подруга соизволила ответить на мои вопросы. – Это у меня от нервов. Малыш сегодня скомандовал о начале подготовки к свадьбе.
Больная тема Амато.
– Верю. Нервы – они сволочные такие, столько гадостей порою творят.
Амарена, уже вцепившись зубами в кусок теста, застыла. Снова что ли затошнило?!
– Что у тебя случилось? – укладывая еду обратно на тарелку, тут же пришпилила меня вопросом.
Не хотела никому говорить, но ближе Ами у меня никого нет.
– Я, вроде как, переспала с боссом, – не глядя в глаза, призналась я и тут же откусила кусочек моего обеда.
Не выдержав паузы, перевела взгляд на собеседницу.
– Прости, что ты сделала?! И почему вроде как? – округляя глаза, неуверенно переспросила подруга.
– Да, Ами, я сама в шоке! Это даже сексом назвать нельзя, так … – я замолчала, пытаясь дожевать несчастную лазанью.
– Нельзя? А что у вас было?
Я молчу.
– Мира! Я думала, ты работаешь из дома в наказание Ковальского за те трусы на твоём столе, а ты из-за вашего недосекса?!
Вздохнула, так как придётся рассказать подробно. Сама же начала.
– Сижу дома я действительно из-за стола, так как в понедельник некто отказался мне его менять. Я психанула, сказала, что увольняюсь. Ковальский, мать его, завёлся с полуоборота, и в итоге я сняла свои трусы и кинула ему для коллекции.
Лицо подруги трудно описать словами, а уж как мне, несчастной, вообще не знаю, как это переварить.
– Охренеть!
– Ага! Вот и он охренел! Да так, что едва я собралась на выход с вещами, как схватил меня и поцеловал.
– А ты?!
– А я тоже охренела от подобной наглости по мою душу, да только вместо того, чтобы дать ему по яйцам, сама набросилась на него.