– Андреева на процедуры, – крикнули со стороны отделения.
Алька вздрогнула. Я прижался лбом к ее лбу.
– Мне пора, – прошептала она, сильнее сжимая пальцами мой джемпер.
– Знаю… – ответил я крепче обнимая.
Так мы и стояли, закрывшись ото всех в коконе общей боли. Секунда и крик повторился снова…
1
Я слишком громко хлопнул дверью подъезда, чем спугнул дерущихся котов, а заодно и сам очнулся от мыслей.
Коты ворча и споря бросились вверх по лестнице и продолжили свои разборки где-то в районе четвертого этажа, мой же путь закончился на третьем.
Я брел по узкому коридору заставленному тем, что не помещалось в комнаты: мебель, стройматериалы, полки с одеждой и обувью; канистры и ведра с водой; детские и взрослые велосипеды, коляски и санки.
Не смотря на почти ночь, этаж гудел.
Кто-то курил на лестнице, кто-то копошился на кухне, одни заканчивали с готовкой, другие только собирались занять пост у плиты. Два соседа играли в шашки в холле, здесь же тусовались подростки, кто-то из них бренчал на гитаре. По коридору носились дети, в одной из комнат снова ругались, из другой слышался смех и гомон голосов. Общежитие, одним словом.
Правда уже давно получившее статус жилого дома, но оно, по сути, так общежитием и оставалось. Те же общие кухни, часто меняющиеся соседи, общие душевые и туалет на секцию. Общая жизнь.
Не мой случай, но брат с женой были счастливы, когда им, задарма, удалось выкупить здесь две комнаты, одна из которых с лоджией, и за полгода переоборудовать их во вполне приличную квартиру с собственной кухней, санузлом, и душевой кабиной.
– Арсений, – окликнули меня и схватили за руку. – Сеня, как Алечка?
Я остановился. Зажмурился и, прежде чем обернуться, медленно выдохнул. Какой же болью отзывалось в груди ее имя. Соседка, одна из местных старожил, с неподдельным волнением ждала ответа.
– Всё хорошо, тётя Люба, идёт на поправку. Скоро выпишут.
Глаза женщины просияли.
– Радость то какая! – воскликнула она, прижав руки к груди. – Ты от нее?
– Да, – коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности.
Женщина что-то восторженно говорила, но я не понимал ее слов. Они словно не желали усваиваться. Любовь Степановна покачала головой и почти неощутимо тряхнула меня за плечи.
– Даст Бог, все у вас наладиться, сынок, ты только не отступай. Алечка очень хорошая и детки ее любят. Вы прекрасная семья!