Люся молчала. Своей детской душой она понимала друга, ехать в семью, где все тебе чужие, и жить с человеком, который предал и тебя, и всех, кого ты любишь… Она даже представить не могла всю ту боль, что испытывал сейчас Макар. И мама его тоже, отправляясь за помощью к человеку, от которого бежала подальше, пошла на это ради сына…
– Так что, не знаю я, когда мы с тобой еще увидимся, Люся. Я…хочу тебе сказать… давно собирался, да всё как-то… Спасибо тебе. За то, что когда в классе меня ребята ещё не приняли, ты одна относилась ко мне по-хорошему. И за то, что ты поговорила с учителем, я знаю, что это ты была, потому что больше некому… Ты хороший друг, Люся, и хороший человек… Самый лучший!
Макар покраснел и смущённо протянул Люсе ладошку, мозолистую и не по-детски жёсткую, она растерянно пожала её и во все глаза смотрела на друга. Не верилось, что он уедет, и как надолго – сам не знает… И что, может быть, придёт Люся в школу в сентябре, сядет за свою четвёртую парту, и не увидит там, на первом ряду знакомого силуэта.
– Вот, я тебе на память сделал, – Макар протянул руку и быстро сунул что-то в Люсину ладонь, потом махнул ей рукой и выбежал за калитку.
Люся стояла у плетня и смотрела ему вслед. В руке она сжимала маленькую фигурку кошки, вырезанную из дерева.
Так и случилось, что в сентябре на опустевшее место за первой партой, где раньше сидел Макар Бурков, учитель посадил тихую Машу Бессонову, и Люся с тоской поглядывала на её голубые бантики, вместо коротко стриженой Макаровой макушки.
И возвращаться домой без него тоже было непривычно, и только сейчас Люся поняла, как же она привыкла и к его неуклюжим мальчишечьим шуткам, и к громкому смеху. Шурша ботинками по опавшей жёлтой листве, Люся успокаивала себя тем, что зато её друг будет здоровым. И больше не станет ничего стесняться, а в будущем сможет исполнить мечту и стать тем, кем хочется… Только вот… как же новогодняя ёлка? Ведь они всем классом собирались ставить сценку, где Макар собирался играть одну из главных ролей…
– Что, теперь одна домой ходишь? – неожиданно раздался позади Люси голос Семёна Черпакова, и она даже немного вздрогнула.
– Да, одна, – пожала Люся плечами и подумала, что сейчас Сёмка снова начнёт над нею насмехаться, – Вера теперь по другой дороге ходит, в новый дом…