"Клаудия очень похожа на тебя", – сказал Джозеф. "Может быть, я смогу дать ему стимул попробовать ее".
"Спасибо, – искренне сказала я. Я знал, что Джозеф попал в трудное положение. У нас и раньше было много навязчивых клиентов, но не было ни одного с серьезным влиянием.
"Тебе не нужно благодарить меня, дорогая. Я рад, что ты придешь сегодня. Но предупреждаю, что, скорее всего, будет мало народу". Это был его тонкий способ сказать мне, чтобы я приняла предложение, когда получу его, потому что другого заинтересованного клиента может и не быть.
"Когда я рядом, она не тормозит", – сказал я, и на моих губах заиграла злая ухмылка. Движение наконец-то начало ослабевать, и моя нога оказалась на педали газа.
"Нет, Пэйтон". Он рассмеялся. "Это точно не так".
Джозеф выбрал Нину в качестве моего продавца-консультанта на этот вечер. Как и у Скарлетт Йоханссон, у Нины был хриплый, глубокий голос, который резко контрастировал с ее миниатюрным и несомненно женственным обликом. Она тоже была блондинкой, как и Скарлетт Йоханссо.
В паре со мной Нина превращалась в неудержимую силу. Кто-то собирался спустить кучу денег сегодня вечером, так что, по крайней мере, мой вечер не будет полным провалом.
Шелковый халат слетел с моих плеч, я поймал его в руку и отнес на крючок с обратной стороны двери. Комната номер один выглядела так же, как и все остальные. Черная фактурная ткань тянулась по звуконепроницаемым плиткам, покрывавшим стены и потолок, а отсутствие цвета всегда привлекало мой взгляд к замысловатой хрустальной люстре над столом в центре. Этот интригующий и усиленный светильник был единственным источником света в комнате и выполнял двойную функцию. На железных кронштейнах, скрытых под прозрачными призмами, было много мест, где можно было закрепить наручники или кожаные ремни.
Нина ждала рядом со столом, пока я присоединюсь к ней, на ее лице играла приятная улыбка, когда она окидывала меня взглядом. "Боже, Пейтон, что бы я отдала за твои сиськи".
Из моего рта вырвался тихий смешок. "Пожалуйста. Я видел тебя голой по меньшей мере дюжину раз. Что бы я отдал, чтобы иметь такую задницу".
"Все просто. Пилатес", – говорит она, – "до тех пор, пока тебе не станет так больно, что ты не сможешь пошевелиться, а когда попытаешься, то захочешь умереть".