"Чушь. Ты можешь это сделать". Нецензурная лексика и тон не помогли, но я разрывался на части.
Я не собиралась лишать Джозефа его трех тысяч из-за того, что приняла такое резкое и опрометчивое решение. Все, что я могла сделать, – это вернуть Дому оставшуюся сумму, а три тысячи считать платой за пользование комнатой. Эта мысль несколько успокоила шлюху, зациклившуюся в моем мозгу.
Глубоко посаженные глаза Джозефа ожесточились. "Да, может, я и смог бы собраться, но не смогу".
"Почему?" Мой голос сорвался на полуслове. Думаю, моя растрепанная сущность нервировала Джозефа.
"Единственная причина, по которой вы хотите получить эти деньги прямо сейчас, – это возможность их вернуть".
"Да, и что с того? Это мои деньги, я могу делать с ними все, что захочу".
Я никогда раньше не видела Джозефа расстроенным. У нас бывали напряженные ситуации, но он всегда был спокоен и собран. Мужчина передо мной не был спокоен. Его лицо раскраснелось от гнева.
"Я не могу допустить, чтобы девушки тоже отдавали деньги. Та же проблема. Это работает только как бизнес, а не как гребаная благотворительность".
Стены сомкнулись вокруг меня. "Я не могу… пожалуйста, Джозеф. Мне это нужно".
Даже когда я падала с обрыва в неизвестность, мои мысли были заняты человеком, ожидавшим меня в Первой комнате. Я не хотела, чтобы он слишком долго отсутствовал и выяснял, куда я убежала.
"Что произошло в той комнате?" – спросил мой менеджер. "Он угрожал вам?"
"Нет, нет. Он… Я не знаю, что случилось. Я потеряла контроль, и это, как будто, что-то значило. Это было реально".
"Это было не по-настоящему". В стоящем передо мной мужчине произошел сдвиг: позвоночник удлинился, и он встал во весь рост. Его голос был темным и шокирующим.
"Встаньте на колени".
Что это было, черт возьми? Холодный ужас заполнил мой живот. Я жаждала командовать, и иногда Джозеф удовлетворял эту потребность, когда клиент не справлялся. В глубине души Джозеф был сверхдоминантом. В "офисе" у нас были чертовски симбиотические отношения. Но сейчас? Пожалуйста, только не сегодня.
"Что? Почему?" сказал я.
"Тебе не нужно спрашивать, почему".
"Джозеф…"
Его лицо было властным, и в темной комнате, освещенной только монитором и мягкой настольной лампой, оно внушало ужас. В любой другой вечер я бы мгновенно оказалась на коленях. Я бы подумала, что с Джозефом мне никогда не было так жарко. Вместо этого мне хотелось бежать.