Когда-то молодой, красивый и уверенный в своей несокрушимой силе Бог Кернуннос жестоко подшутил над таким же молодым, но неказистым и тщедушным волшебником. Он это сделал вовсе не по злобе или же из-за желания унизить. О нет! Керн был юн и полон всяческих стремлений; его горячее тело пылало страстью, и прелестные нимфы слагали в его честь хвалебные гимны, а по ночам полуобнаженные русалки пели своими хрустальными голосами колдовские серенады.
В одну из весенних лунных ночей, когда небесное светило щедро заливало серебристыми лучами почти половину леса, влюблённый Кернуннос дарил свои пылкие ласки нежной златовласой нимфе. Они уединились на маленькой лужайке, под цветущим кустом форзиции, посреди моря благоухающих ярко-синих гиацинтов. Но вот незадача, в их укромный уголок заявился непрошеный гость. В самый, можно сказать, ответственный момент. Такой конфуз. Тем гостем был Аларикус – он просто напросто заблудился в неизвестном ему лесу, и проблуждав по жутким дебрям много часов подряд, уставший и измождённый фактически вывалился на эту лужайку. Заметив своими близорукими глазами – да, у волшебников тоже может быть плохое зрение – всё вот это белоснежное мелькание рук и ног, стушевался и попятился назад, с громким хрустом ломая попавшие под ноги ветки.
Нимфа была напугана, Керн раздосадован. Не думая, он резко вскинул свою правую руку в строну Аларикуса, и произнеся короткое заклинание, тут же вернулся к своей встревоженной златокудрой прелестнице.
Перепуганного не меньше юной нимфы Аларикуса почти мгновенно оплёл целый десяток мощных дубовых веток. Они его обездвижили. Волшебник застыл на месте словно в деревянном коконе. Дураком он не был никогда и быстро сообразил, что посмел побеспокоить самого лесного Бога. Смирившись, Аларикус решил молча постоять и подождать пока эти двое наконец отлипнут друг от друга и Кернуннос освободит его из унизительного плена.
Ах, любовь, любовь…
Вы думаете, Керн так и поступил? Да он напрочь забыл про своего незадачливого пленника!
Закончив кувыркаться по еле живым гиацинтам – пардон за неподобающий божественному случаю натурализм – Керн ловко подхватил свою нимфу на руки и исчез с ней в лесной чаще. Аларикус в недоумении проводил их взглядом, безуспешно попробовал подёргать руками-ногами, и наконец понял, что остался в глухом ночном лесу один одинёшенек. Мало того, выбраться из этой импровизированной дубовой бочки без посторонней помощи оказалось совершенно невозможно. Колдовство удалось Керну на славу – толстые ветви оплели худосочное тело Аларикуса и намертво застыли в таком положении.