– Тогда можем ехать? – Кирилл с большим трудом переключил внимание на заведующую.
– Конечно, – засуетилась та, собирая в папку какие‑то бумаги. – Вот, возьмите все документы, которые могут пригодиться.
– Есть еще что‑то, что мне нужно знать? – вновь метнул взгляд на Надю. Не мог на нее смотреть, но и не смотреть не получалось.
– Наденька очень хорошо рисует, у нее талант, – с готовностью поделилась Нина Павловна.
– Теть Нин, – одернула ее Надежда и недовольно поджала губы.
– Ну а что, я неправду, что ли, говорю?
– Я услышал. – Кир улыбнулся, отчего у нее перехватило дыхание.
Первый раз она видела его улыбку, которая так резко преобразила лицо. Появились ямочки на щеках и мелкие морщинки в уголках глаз. В реальности он оказался немного не таким, как Надя его запомнила. Даже лучше, но от этого стало только хуже. Находиться с ним рядом теперь будет еще невыносимее.
– Пойдемте, я вас провожу, – предложила заведующая, стирая возникшую неловкость.
Надежда до боли закусила губу и вышла вслед за Ниной Павловной. Кожей чувствовала на себе тяжелый взгляд Кирилла и не знала, как реагировать. Не понимала его и думала, что, скорее всего, совсем не понравилась ему. Может, и к лучшему, просто откажется от нее и тогда она сможет вернуться в интернат. От этих мыслей настроение заметно улучшилось, и даже внутренняя паника сбавила обороты.
Кирилл уложил немногочисленные вещи Надежды в багажник автомобиля и терпеливо ждал, пока та попрощается с заведующей. Издалека смотрел на девушку и пытался настроиться на совместную поездку. В груди неприятно ныло, словно старая заноза, застрявшая в сердце, дала о себе знать, а мысли были мрачнее тучи.
Становилось страшно и больно одновременно от осознания, что придется находиться рядом с любимой женщиной и не иметь возможность дотронуться до нее. В его воображении Надя с каждой секундой все больше походила на мать, постепенно сливаясь воедино. Те же тонкие черты лица, те же огромные синие глаза и губы. Кир улавливал ее малейшие движения и хмурился все сильнее. В его мозгу словно что‑то щелкнуло и он перестал отделять прошлое от настоящего.
Мотнув головой, он отогнал наваждение и стиснул зубы так, что желваки заходили на лице. Осознание глобального треша медленно надвигалось на него. Но самое страшное заключалось в том, что избежать его не получалось. Кирилл взял на себя ответственность и теперь обязан выполнить обещание. Одному богу известно, как тяжело ему давалось все это. Как близок он был к тому, чтобы отказаться от своих слов. Как несколько раз по дороге к интернету порывался развернуться, но упрямо давил на газ, в память о своей возлюбленной. В конце концов девушка не виновата в его одержимости и не ей расхлебывать последствия этих сдвигов.