На рассвете Идзанаги призвал в свои покои Цукуёми и Сусаноо, чтобы те помогли похоронить богиню. Печаль Верховного превратилась в гнев, он опоясался мечом и взял на руки супругу. Сусаноо понял планы отца и молча взял на руки Кагуцути. Цукуёми чувствовал себя лишним. С малых лет он рос в одиночестве, без родителей. Лун не навещал никого из семьи, в отличие от других ками. Он сам отрёкся от всех и стал кошмаром каждого живого существа. Цукуёми не чувствовал ничего по отношению к родителям, тем более скорбь или печаль из-за смерти матери. Пока Идзанаги собирался, Цукуёми разглядывал окоченевшее тело.
Идзанаги сказал ему:
– Ёми ждет не только последнего вздоха людей, но и ками.
Цукуёми проигнорировал отца, и они отправились на гору Хиба-но-яма, где Идзанами похоронил супругу. Пока отец был занят, Сусаноо прошептал брату на ухо:
– Мой сын Микото был таким же маленьким, как Кагуцути.
Зрачки Цукуёми сузились от гнева, рука потянулась к рукояти меча. Он тихо спросил:
– Откуда у тебя сын, если у тебя была только Аматэрасу?
Сусаноо усмехнувшись, похлопал брата по плечу со словами:
– Кто бы мог подумать, что Аматэрасу обделит Первого Луна детьми и родит только первому супругу.
Цукуёми ударил Сусаноо кулаком в лицо и обнажил меч. Он собирался лишить брата головы. Конец клинка прикоснулся к коже, Цукуёми надавливал всё сильнее. Лицо Сусаноо искривилось от боли, он шипел, прижимал к себе младшего брата. Его кровь стекала с шеи на кимоно. Кагацути почувствовав запах крови и закричал. Идзанаги не выдержал этого хаоса и приказал:
– Прекрати, Цукуёми! Сусаноо, положи младенца!
Взгляды Цукуёми и Сусаноо обратились к отцу, и ками Луны покорно отошёл от брата.
Когда Сусаноо положил младенца, братья отошли на десять шагов. Теперь же к малютке подошёл сам отец. Идзанаги обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и пронзил маленькое тельце.
Бог вытащил лезвие, с его кончика на скалы капнула кровь. Из капли родились трое ками. Идзанаги не хватило одного удара. Он замахнулся мечом, уводя его за голову. Кровь плавно перетекала с лезвия к рукояти, капли падали на скалы, теперь из них родилось шесть божеств. Идзанаги яростно вонзил меч в голову малыша. Он снова вытащил из тела оружие и протянул его Цукуёми.
Идзанаги сказал:
– Отныне этот священный меч твой, и имя его Амэ-но Охабари.