На этом Линетта не выдержала и вскинула на начальника глаза. Значит, ее чересчур нарядное платье неподобающее, а наряд Лукреции – самое то?
– Ладно-ладно, – верно истолковав ее возмущение, Ризаль пошел на попятную. – Платье в данном случае – меньшее из зол. Но нарушение устава!.. – Он даже не окончил фразу и горестно покачал головой. – А ведь подавала такие надежды…
Значит, больше не подает? Подавала – в прошедшем времени.
Лина снова отвела взгляд.
Форточка за спиной начальника была приоткрыта, тюль на окне шелохнулся и накрыл колючее растение, зацепившись за шипы. Дернулся раз, другой, высвободился и накрыл снова…
– К сожалению, я буду вынужден занести выговор в твое личное дело, – безжалостно закончил Ризаль свою мысль, и у Линетты на мгновение потемнело в глазах. Столичный госпиталь не только закрыл перед ней свои двери, навесив на них замок, – начальник только что выкинул от него ключ. В море.
Притихший на время отповеди темный маг довольно хмыкнул, но Лина не нашла в себе сил, чтобы посмотреть в его сторону.
– А то, что в итоге только мое вмешательство помогло выиграть время и спасло господину Ренье жизнь, не имеет значения? – спросила глухо.
Начальник крякнул, не иначе как от наглости подчиненной.
– Джоэль, – мягко обратился он к черному, – светлый маг может противостоять нежити?
– Разумеется, нет!
– О чем и речь. – Ризаль развел руками, но Лина видела это лишь краем глаза – не могла заставить себя вновь посмотреть на него прямо. Слезы и так стояли где-то у самого горла – не хватало еще глупо расплакаться всем на потеху. – Белый маг не в состоянии оценить ни силу нежити, ни определить место ее сосредоточения в теле. Что было бы, если созданного тобой щита оказалось недостаточно? Мертвец разорвал бы вас обоих.
– То есть… – Линетта все-таки пересилила себя и посмотрела на главу в упор. – То есть, если бы я не вмешалась и бросилась за помощью, никакого выговора не было бы?
А ведь она так и думала, там, на берегу. Только ей показалось, что жизнь – пусть и вредного и почти ненавистного – напарника важнее правил. Как же она ошиблась…
– Правила писаны кровью, – жестко произнес Ризаль и вновь приподнял свой вездесущий указательный палец. Лина поморщилась. – Вот именно, – поддержал начальник, рассудив, что морщится она от величины своего проступка.