– То есть отец отправил тебя на перевоспитание, но в финансах не отказал? – поинтересовалась Линетта, когда они шли по улице к общежитию.
Бесспорно, вопрос был чересчур вольным, но раз уж лорд сам избрал такую линию поведения…
Айрторн усмехнулся.
– Ну он же не смерти моей хочет, – отозвался иронично. – Так, мир посмотреть, так сказать, с изнанки.
Вот оно что, решила для себя Лина, выходит, она и такие, как она, все это время жили на изнанке мира аристократов и даже не догадывались об этом.
– А что тогда мешает тебе снять себе комфортабельные апартаменты, а не ютиться здесь? – спросила, когда в темноте показались светящиеся окна общежития. Фонарь возле их крыльца не горел сколько она тут жила.
– Зачем? – в свою очередь удивился Айрторн. – Отличная комната. И соседи милые.
Лорд веселиться изволит, ясно. Если бы сама Линетта не была ограничена в средствах, то с удовольствием переехала бы в отдельное жилье, чтобы время от времени не просыпаться под пьяные песни Петера, ругань Розарии или стоны из комнаты Дорнана, когда у него оставалась Люси.
– А вот и один из них… – пробормотала она, когда они подошли ближе и крыльцо стало отчетливо различимо в свете, падающем из окна кухни. Крыльцо и лежащее на нем вусмерть пьяное тело, запах перегара от которого ощущался на расстоянии нескольких шагов даже на открытом воздухе. – Милейших соседей.
Линетта вздохнула: теперь Петера надо как-то будить и просить дойти до своей комнаты. Не оставлять же на ночь на улице – замерзнет.
– Хм, – напарник хмыкнул и подошел ближе, всмотрелся в похрапывающую согнувшуюся в три погибели фигуру, будто пытающуюся обнять твердую ступень, с видом великого исследователя или хранителя музея, рассматривающего новый экспонат в своем хозяйстве. – Это, я так понимаю, тот самый Петер, которому не наливать и не занимать? – Повернулся к Лине, демонстрируя, что внимательно слушал ее утром по дороге на службу, а не считал чаек, как ей показалось.
– Он самый, – подтвердила Линетта и тоже шагнула ближе. – Петер, Пе-е-етер… – Осторожно коснулась плеча спящего. – Петер, проснись.
В ответ пьяный сосед выдал длинную матерную тираду, причем так и не просыпаясь, и попробовал отмахнуться от нарушительницы его спокойствия, как от надоедливого комара. Руки у соседа оказались длиннее, чем Лина предполагала, и ей едва удалось вовремя отпрыгнуть от летящего в лицо кулака.