– Все в порядке, – Джакоби сцепил руки и убрал их подальше, и Польна на секунду подумала, что он сделал так специально, чтобы она больше его не касалась. – Тебе нравится здесь?
– В Мглистом? Да, вполне, – Польна кивнула. – Хотя утром у меня создалось впечатление, что ресепшионисты разыгрывают меня…
– Серьезно? Как это? – Джакоби удивился так искренне, что Риджл на мгновение забыла, кто именно сидит перед ней.
Не человек.
– О, скорее всего, мне просто показалось… – Польна смутилась. – Их юмор был довольно… специфический, на любителя.
– Это потому, что они с Земли-1. Кендра и Дейв, – объяснил Джакоби, и теперь настал черед Польны удивляться.
– Правда? Оба?
– Ага, – он вновь улыбался, довольный, что ему удалось впечатлить ее.
– Откуда ты знаешь?
– Скажем так, – Джакоби развел руками. – Мне здесь действительно нечем заняться.
– Это многое объясняет… их поведение, эти взаимные подколы, за которые в Ционе… – Польна осеклась. Очевидно было, что Дейв и Кендра по-дружески шутили друг над другом, однако в Ционе такие шутки сочли бы за проявление ксенофобии.
– Кажется, я понял: тебе неуютно, когда кто-то вокруг высказывается неполиткорректно, так? Хотя сама ты неоднократно заявляла о своей… хм-м-м… неприязни к сентиентам, – сказал Джакоби, и Польна не сразу поняла, какое слово из его уст удивило ее больше: «неуютно» или «неполиткорректно».
Он не обвинял ее, нет, просто констатировал известные факты.
– Джакоби, – Польна больше не улыбалась; теперь она внимательно смотрела ему в глаза. – Это не неприязнь. Это личная травма, окей?
Объяснять она не собиралась: смерть Келси была последней темой, о которой Польна решила бы поговорить с Джакоби.
– «Они не должны жить среди нас, как не должны тигры и львы жить по соседству с человеком», «Межрасовый переход нужно запретить на законодательном уровне: это смертельно опасно», «Сентиенты – вынужденная мера нашего общества», – процитировал Джакоби высказывания Польны, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Словно он вызубрил их до бездушного автоматизма.
Польна оглянулась по сторонам: вопреки ее ожиданиям, никто не смотрел на них.
– Могу представить, как это задело тебя, – сказала она. – Я приношу свои извинения.
Щеки ее пылали, а пальцы невольно начали перебирать ключи в кармане брюк.
– Но у меня есть моя личная жизнь и мое личное мнение на ту или иную ситуацию, – добавила она.