Отец Брона не осуждал, а даже поддерживал, даже начал с другими дедками вспоминать молодость за парой кружек браги в кабаке, сильно шумя и даже отплясывая, оказавшись не таким и стариком, как придуривался. Даже зажал в углу нестарую потерявшую профессиональный нюх и подначившую семидесятилетнего старика кабатчицу, лишив невинности, как она радостно орала на полсела.
А старший сын, которому только исполнилось 13, поддерживал горячо. Даже слишком. Брон поймал сына за приподниманием прутиком подола наклонившейся над котлом сосредоточенной Ланы. Но хуже не это, а чем занималась правая рука выросшего выходит сына. Хотя и дед, и воевода в цитадели, где теперь отрок осваивал военное дело, с усмешками сказали, что и это фигня. Ещё не родился тот, кто не делал. Ну из тех, кто вообще может. А прошлого сельского жреца, который про недопустимость этого отличные проповеди толкал, сочиняя про волосы на ладонях и слепоту, и чуть не показывая, поймали за этим же перед двумя дырками на ширине глаз в стенке женской бани, да ещё когда подружки невесту провожали, а там такооое, говаривают, творится. И после этого жрец перешёл на каши, зато видел нормально и хлеб размачивал не волосатыми ладонями. Так что ему для зубов оказалось вредно.
Когда отчаянный молодой батрак попробовал вечером отведать остывавшего зелья, ведьма хихикнула:
– Не боишься в козлика превратиться? Или в свинку… Ой!
Попробовала сама ложку, зачерпнув теперь больше ни на что не годной, как кухарка уверяла, ложкой. Потаращила глаза, а потом картинно схватилась за горло, затем за живот, и начала скакать, весело хрюкая и блея. Смех и ругань, но пробовать больше никто, конечно, не решился. А Лана в постели сообщила уставшему удивляться хозяину:
– На самом деле интересное было. У меня в голове голосок противной маленькой девчонки язвительно сообщил, что я дура, раз всё в рот тяну, обнаружено неизвестное зелье, яд слабый, и она нейтрализовала, выбрав за меня, безмозглую и беспамятную.
Брон весело погрозил девице расправой, если она будет творить чёрт-те что. А рано утром поцеловал спавшую рабыню, послушал пару ласковых от бесившейся жены, попрощался с домочадцами, и со своим десятком ускакал ловить кокодрила. Там как раз сотня мужиков с подводами и сотня всадников почти доехали, но воевода и знатоков послал попозже, доскачут опытные конники на отдохнувших конях за два дня. Ну и им ещё было задание по обследованию края пустыни Гол-са-Фот на полсотни вёрст, ибо мудрый командир решил, что царю с его советниками больше информации не помешает. А дальше… ну не могла больше пройти девчонка…