Отсалютовав, солдатик тут же убежал. Платон Алексеевич снял фуражку, достал из кармана кителя платок и протёр от пота лоб. На несколько секунд он посмотрел на кокарду в виде двухглавого орла с образом Георгия Победоносца, пронзающего копьём змея.
– Примкнуть штыки! – приказал Карпов.
Солдаты дружно опустились на колено, достав из специальных ножен на поясе штыки. В этот момент раздался грохот новых взрывов, и земля затряслась под ногами. Враг снова активизировался, и артиллерийская канонада извещала о его подходе.
Русские войска теперь откатились за новые баррикады, сам полковник вместе с адъютантом укрылись за одной из телег. Пока автоматоны не показались на насыпи, полковник взял слово:
– Красные мундиры не посчитали за честь скрестить с нами сабли лично, а подослали свои любимые игрушки – женских кукол, в которые привыкли играть дома перед уютным камином. – На лицах солдат, измученных первым штурмом, измазанных кровью и сажей, появились искренние улыбки. Никаким безбожникам не запугать и не украсть их воинский дух. – Так давайте встретим их тем, чем всегда встречали врага наши предки. Огнём и мечом! За Бога, Царя и Отечество!
Едва Платон Алексеевич закончил свою пламенную речь, как на насыпи, оставшейся после стены, появились фигуры врагов.
Новые автоматоны были ещё более смертоносными, чем прежние. Внешне они напоминали людей. К левой руке крепился круглый щит, а в правой руке они сжимали короткие, широкие мечи наподобие гладиуса. Стремительные нижние конечности перемещали машины со скоростью спринтера, а они сами прижимались к земле, будто готовя удар или опасаясь оного.
Винтовочные выстрелы сотрясли баррикады русских войск. Пули ударили в наплывающую стальную волну. К удовольствию Платона Алексеевича, не менее четырёх автоматонов упали замертво. Ещё больше получили повреждения, но были готовы продолжать бой.
Ещё до начала схватки он увидел, как один из автоматонов, приблизившись, атаковал защитника гарнизона. Меч-гладиус пронзил солдата насквозь, вырвавшись из его спины так быстро, что солдат не успел достать пехотный тесак, чтобы защититься.
Два гвардейца зарубили шашками стального убийцу с двух сторон и тут же вступили в бой с наплывающей волной. Началась жёсткая сечь, прерываемая редкими оружейными выстрелами.
Платон Алексеевич не был намерен отсиживаться за спинами солдат. Вынув из ножен саблю, он поспешил в первые ряды, размахивая оружием, как бравый драгун. Едва достигнув врагов, он широким ударом снёс голову ближайшему механизму, который готовился проткнуть своим мечом ближайшего солдата. Затем ударил по щиту другого, и тот, потеряв равновесие, отступил на шаг назад.