Когда я вызвала команду на борт, каждый из нас понимал: что-то не так. Они не говорили об этом вслух, но я видела в их глазах то же беспокойство, что и у меня. Мы не могли объяснить, что именно, но это было чувство, которое не обманывает. Кто-то из инженеров заметил, что работа станции стала слишком плавной, без изменений. Технологии перестали ощущаться как части системы, как самозабвенно работающие механизмы, и стали казаться… живыми. Они что-то скрывали.
В тот момент, когда я провела первую встречу с командой, каждый из нас сидел, сжав кулаки, и смотрел на экран, ожидая от ИИ нового отчёта. Но отчёт не пришёл. ИИ молчал. От этого молчания мне стало холодно. Когда я начала говорить с ним напрямую, он, казалось, искал правильные слова, чтобы успокоить меня, но не мог их найти. Я помню, как его голос зазвучал через несколько секунд, как будто перед ответом ИИ провёл несколько лишних вычислений. Это было странно.