– Ева, девочка, что же это… – она замолкает и я слышу всхлипы.
– Всё хорошо, – я стараюсь привести дыхание в норму.
– Как же так… в милицию надо!
– Нет, нельзя.
Я сажусь, прижимаясь к холодной тумбе, закрываю лицо руками и даю волю слезам. Готова выть, но через две стены спит моя дочь и я не имею права показаться ей такой.
Елена падает на колени рядом со мной и обнимает. Я цепляюсь за её руки и уже не могу остановить свою тихую истерику.
– Поплачь. Поплачь, девочка.
Она гладит меня по плечам осторожно, пытаясь не сделать больно. Но, кажется, это уже невозможно.
Я – сплошная рана. Снаружи и внутри.
– Евочка, милая, давай поднимемся, пол прохладный. Она уговаривает меня, как ребёнка. Но я и есть ребёнок. Слабый и беззащитный.
Вытираю ладонями слёзы, чувствуя, что делаю ещё хуже.
– Мне нужно помыться, – слышу свой голос будто со стороны. Он пресный. Безжизненный.
– Конечно, – она учтиво кивает, вытирая уже свои слёзы.
Тёплая вода не приносит спасительного облегчения. Лишь заставляет шипеть от каждой своей капли. Кое-как намыливаю тело, стараясь отключить чувства.
Думай о хорошем. О дочери. О мужчине любимом.
Влад… Как же тебя не хватает. Ты не позволил бы этому случиться. Ты защитил бы меня и дочь. Если бы только простил.
Я грязная. Мерзкая. Недостойная. Шлюха.
– Садись, деточка, я всё сделаю, – женщина сочувственно кивает.
Я присаживаюсь на кровать и молча снимаю халат. Абсолютно голая и беззащитная. Но она уже всё видела, нет смысла прятаться.
– Я обработаю хорошей мазью, – она осторожно касается меня.
Кожу приятно холодит крем и я облегченно выдыхаю. На этот короткий миг я не чувствую боли.
Она заканчивает процедуру и подаёт мне мягкий комплект для сна. Я одеваюсь и слышу, как хныкает в соседней комнате дочь.
– Я принесу, Евочка, сиди, – Елена Львовна спешит к Лике.
– Привет, моя птичка, ты проснулась покушать? – я воркую к дочери, прижимая любимое тельце к себе.
– Мама, – она касается руками моих волос и, словно чувствуя мою боль, проводит пальчиками под глазами, вытирая воображаемые слёзы.
– Да, моя хорошая, я соскучилась по тебе. Будешь кушать? – она радостно взвизгивает и хватается ручками за мою майку, пытаясь освободить грудь.
Как при такой жизни у меня прибывает молоко, я не знаю. Но этот процесс успокаивает нас обеих. Лика жадно сминает грудь, причмокивая и я расслабляюсь впервые за целый день. Глажу и чешу спинку, Лика ерзает, принимая удобное положение.