Она сидела с прямой спиной, гордо поднятой головой, с копной длинных вьющихся волос, каскадом спускающихся по плечам, грациозная и неприступная. Но потом он засомневался, слишком уж светлыми и лучистыми были её глаза. Но не только это в облике девушки показалось ему необычным, внимательно присмотревшись, он заметил вокруг неё какое-то непонятное свечение, поспешно приняв его за артефакт в связи с давностью и качеством фото. А ещё её пронзительный тревожный взгляд, от которого по спине побежали мурашки, как будто она действительно смотрела на него из того далёкого времени, о чем-то предупреждая.
Артём впервые видел это фото. Мать тоже не помнила, как эта фотокарточка попала к ней. "Это твоя прабабка Прасковья Тихоновна, – рассказывала Степанида. – Я её никогда не видела, много о ней ходило слухов, односельчане считали её ведьмой, боялись и люто ненавидели…" Подробностями мать не интересовалась, а вот бабушка Лукерья вполне могла что-то знать. Бабуля как раз гостила у старшей дочери Надежды и с удовольствием поведала внуку всё, что знала об этой удивительной женщине.
Глава 3. Прасковья. Россия, 1913г
Особенная
Это было давно, еще в начале прошлого века. Она жила с бабушкой, рано потеряла родителей, познала нужду, тяжелый крестьянский труд и с детских лет привыкла надеяться только на себя. При рождении девочке было дано имя Прасковья, так по давней традиции звали всех женщин в ее семье.
Самая старшая в роду, её бабушка Прасковья, отличалась кротким нравом, была неприметной, тихой и набожной. Она слыла местной знахаркой, знала толк в лекарственных травах, готовила целебные отвары, настои, бальзамы, мази и знала заговоры, молитвы от любой хворобы и других напастей. Люди шли к ней за помощью, и бабушка никому не отказывала. Всё, что знала и умела, она передала внучке, которая продолжила ее дело.
Прасковья с детских лет отличалась необычайной красотой, и не столько внешней, она как будто сияла изнутри и щедро дарила этот свет людям.
Если в обычной жизни это было не так заметно, то в церкви прихожане с замиранием сердца наблюдали, как в ослепительном сиянии Прасковьи, лики святых как будто оживали, откликаясь на ее молитвы. Священнослужители в смятении не знали, как на это реагировать, то ли принять, то ли отвергнуть, и долго не могли вынести окончательный вердикт.