И если вдруг было надо – он бы, не сомневаясь ни минуты, отдал бы всю свою никчемную жизнь за эти мгновенья чистой, энергетической, настоящей, взаимной любви, отдался бы этому энергопотоку и свободно парил бы на нём в священных небесах хоть целую вечность.
Они надолго слились в едином экстазе. Потом крепко прижались к друг другу и долго лежали, не шевелясь.
Вдруг у Алисы на глазах выступили слёзы. То ли радости, то ли отчаяния, то ли тревоги за возлюбленного или за их совместную будущую жизнь. Что им грозит за такую серьёзную дерзость? Пойти против системы! Это невероятное безумство. С которым она уже ничего не могла поделать. Голова кружилась от происходящего, и Лисс никак не могла с собой совладать. Алгоритмы не готовили её к таким сложным жизненным ситуациям. И немудрено. Хватит ли силы характера им обоим – поставить на кон всё? Всё их мнимое благополучие, спокойствие и размеренность?..
А быть может у неё и не было конкретных мыслей. Просто Алиса была так растрогана этим моментом, этим священным актом их необыкновенной любви. Их запретным необыкновенным счастьем, что ни думала более ни о чём, а погрузилась полностью в свои чувства и невероятные излучения спектров.
Глава 13. Страх. Прожить страх.
Авантюрный гайд.
Чем больше выбрасывает, а ты снова вывешиваешь мета-флаги и флажки, тем сильней азарт. Только так вовлечён в игру, становишься потенциален и напитан энергетикой нужного заряда.
Прожить страх. Это серьезный этап жизни. Нет, не задвинуть его, обесценить свои чувства по поводу него, притвориться, что страха нет. И день изо дня делать вид, говорить всем, что нет, страха нет. Нет, нету. Это не его чёрная, зияющая зубастой, наводящей ужас пастью, голова наклонилась над твоим плечом. Это так, показалось. Просто показалось.
А прошагать с ним, прочувствовать до каждой капельки весь ужас и смятение. Прожить эти эмоции. Прочувствовать собственной шкурой как он впивается в неё и внедряет свои ужасающие спектры внутрь. Тогда, быть может, со временем, в борьбе и стенаниях, образовавшаяся в душе дыра постепенно затянется, как рана.
И страх уйдет сам, поняв, что его никто больше тут не боится, он потеряет свою силу, смысл, энергию. И превратится в ничто.
Но не сразу. Постепенно.
Феликс, как и прежде ходил на службу, тщательно выполнял свои обязанности. Прошёл все прописанные ему курсы самобичевания. И теперь он знал за что истязает себя – за страх, за этот испепеляющий страх быть не таким, неугодным, но всё-таки быть. Несмотря ни на что. Быть собой. И любить. По-настоящему. Несмотря на весь риск, с которым это связано.