– Значит, я кажусь тебе злыднем?
Мальчик замолчал. Сняв с сумки небольшую склянку, он сделал пару глотков и полез в сумку сделать ещё перекусы.
– У вас удивительно хорошее орудие. Но ведь кинжалы – орудие парное, а вы не можете орудовать. Так зачем носите оба?
– Потому что они не мои. Это напоминание об ошибках прошлого, самой большой ошибке в моей жизни.
– Вся жизнь – череда ошибок и попыток их искупить. Мой учитель когда-то тоже собрал много вещей, о которых до сил пор жалеет. Например, он говорил, что никогда себе не простит, что позволил стольким его товарищам погибнуть, когда мог силой своих снадобий спасти многих и многих. Но тогда, как он говорил, спутники не казались ему друзьями. Настоящую дружбу к ним, привязанность, он ощутил, лишь когда их пути разошлись. Разошлись навсегда.
Они замолчали. Каждый смаковал остатки перекуса и наслаждался недолгим спокойствием и компанией друг друга. Вскоре мальчик с неохотой встал и принялся что-то искать в сумке. Освальд вновь насторожился. Спешно затолкав в рот остатки еды, он положил руку на рукоять, готовый в любой момент обнажить клинок. Но мальчик не обращал на него внимания. Что-то ворча, он доставал разные предметы: щепы, книги, склянки и свёртки, и быстро, хоть и аккуратно, складывал их вокруг. Наконец, радостно вскрикнув, он показал Освальду несколько баночек с густым жёлтым содержимым.
– Мазь, чтобы обрубок не болел. Сам сделал. Правда, я не уверен, что будет хорошо действовать, но боль всё-таки уменьшит. И ещё, – он достал пару тёмных, крепко закупоренных бутылочек, – снадобья моего учителя. Я такую бурду пить не могу и не хочу, так что дарю. Как раз освобожу место.
Освальд с недоверием посмотрел на него. Хотя до сих пор мальчишка не сделал ему ничего плохого, расслабиться себе позволить Освальд не мог. Он взял с неуверенностью банки и вгляделся в содержимое.
– Мне нечего дать тебе.
– Мне и не нужно, – улыбнулся мальчишка, – я ведь сказал – освободить место в сумке. Вы куда дальше путь держите?
Освальд положил баночки в подсумок на поясе и ничего не ответил. Мальчик продолжил:
– Я, наверное, пойду восточнее. Как можно ближе подберусь к… тем землям. Посмотрю на деревни близ проклятых земель и, надеюсь, смогу чем помочь.
Забросав вещи в свою сумку, мальчишка пожелал Освальду удачи. Они обменялись рукопожатиями и, когда силуэт нового знакомого скрылся вдали, мужчина направился на поиски деревни и заработка. Он вышел на пустую дорогу в надежде, что та приведёт его к поселению. Освальд спешил, опасаясь, что о его погроме слухи дойдут до других деревень, или, что ещё хуже, за ним отправят карательный отряд либо по поручению нового короля, либо для самосуда, организованного из местного мужичья. Ни с кем из них Освальд не хотел встречаться.