– Обмен? – Алиса протянула шарик. На его поверхности сияла трещина – тонкая, как паутина, но глубокая. – Он лопнул, – Марк поднял шарик к свету. Смола внутри заискрилась, высвечивая в трещине что-то тёмное, живое. – Тень уже здесь.
– Но бабушка говорила, смола…
– Смола – это слеза, – он вложил ей в ладонь фонарь. Металл был холоднее зимнего ветра. – А слёзы высыхают. Когда огонь станет синим… ищи начало спирали.
На обратном пути Алиса наступила на тень от пня. Липкий холод обвил лодыжку, потянув вниз, к корням. Она рванулась вперёд, и фонарь в её руке вспыхнул – пламя вытянулось в голубую слезу, осветив лес. Мелькнули силуэты: деревья склонились, словно в поклоне, а между ними проползла тень с слишком длинными пальцами…
Игла скользила по ткани, распарывая спираль. Алиса чувствовала, как вместе с нитками рвётся что-то внутри. Но под подкладкой что-то шелестнуло. Клочок пергамента, жёлтый от времени, был испещрён письменами. Бабушкин почерк, но чернила… они пахли железом и полынью.
«Когда Тень взыграет, ищи корни там, где Луна целует Землю. В сердце спирали – ключ, в слезе – путь. Но помни: та, что шьёт узоры, сама становится нитью…»
За окном завыл ветер. Не ветер – чей-то смех, пропущенный сквозь воду. Алиса прижала фонарь к груди. Синее стекло отразило её лицо – и на миг в зрачках мелькнул отсвет, похожий на языки холодного пламени.
Где-то вдали, у корней Лунного Древа, треснул стеклянный шарик. Смола, тёмная и тягучая, сочилась в землю, рисуя контуры огромной спирали. А в её центре что-то шевельнулось…
Там, где Луна целует Землю
Лунный свет лился сквозь щели в ставнях, превращая пол хижины в решето из теней. Алиса прижала пергамент к груди – буквы жгли кожу, словно написанные не чернилами, а расплавленным серебром. За окном слышалось шуршание: то ли ветер играл сухими листьями, то ли чьи-то пальцы скребли по стене.
– Начало спирали… – прошептала она, разглядывая фонарь. Синее стекло мерцало, как глаз ночной птицы.
Сумка с припасами была собрана тайком: нож с рукоятью из оленьего рога, мешочек сольных зёрен (тетя говорила, они отгоняют Тень), да горсть стеклянных шариков, украденных из корзины. Последний взгляд на спящую Лиану – лицо тёти в полумраке казалось маской из воска, неестественно гладкой.
Дверь скрипнула, будто предупреждая. Холодный воздух обжёг лёгкие. Алиса шагнула в ночь, и фонарь в её руке дрогнул, вытянув синий луч к тропинке. Камни под ногами шевелились, словно живые, а в кустах трещали сухие сучья – слишком ритмично, чтобы быть случайным.