Среди моих гостей пунктуальных людей не нашлось: одни в тот день опоздали, в то время как другие приехали на несколько часов раньше. Чем совершенно сбили меня с ритма.
Самым первым заявился дядюшка Карл, с охапкой лекций по теории литературы и пузырьком специальных капель, для выразительности голоса, которые ему заботливо положила с собой тетушка Жозефин. Ведь он собирался исполнить романс, собственного сочинения, а мне предстояло в течение нескольких часов утомлять литературных критиков своими поэмами и стихами.
Дядюшка пришел на целых три часа раньше – чтобы подготовить, как он выразился, плацдарм для будущего выступления. Я уточнила, что он под этим подразумевает:
– Надеюсь, вы не собираетесь перестраивать мою гостиную, чтобы соорудить из нее концертный зал, Дядюшка? – спросила я.
Но он развеял мои опасения и сказал, что просто будет распеваться. И вручил мне охапку бумаг.
А вот господин Пигмалион задерживался. Он отправил посыльного с запиской, в которой дико извинялся, что ненадолго опоздает. Его, мол, отвлекли какие-то важные государственные дела. Но он обещал постараться все быстро уладить и приехать вовремя.
«А чтобы вы не сомневались в серьезности моих намерений встретить завтрашнее утро обрученным человеком, – писал он, – я имел смелость, отправить к вам своего поверенного по делам женитьбы. Подчеркиваю – я ему безмерно доверяю! И наделяю сами широкими полномочиями. Видите, как обстоятельно я подошел к делу? Прошу любить и жаловать».
И вот, вместо господина Пигмалиона, на два с половиной часа раньше, в двери позвонил некий советник Департамента по делам семьи и брака, по совместительству являвшийся поверенным будущего жениха. Господин Пигмалион поручил ему важную миссию – изучить таланты и способности потенциальных невест, чтобы самому не тратил на это время.
А я уверена, он просто в сотый раз перевязывал на груди бант и перемерял костюмы. А господина Советника отправил, потому что сам струсил. Не удивлюсь, если он вообще не приедет.
Интересно, как бы он повел себя, если б узнал, что в смотринах будет участвовать еще один кавалер – дядюшка Карл?
А тот дико взволновался. Но все равно настраивал специальное певческое дыхание и активно распевался. Однако постоянно давал петуха и брал фальшивые ноты. И очень из-за этого расстраивался. Ему ведь так хотелось пронзить своим романсом сердце самой достойной из претенденток. А как это сделать, если у него от волнения пропадет голос? Капли тетушки Жозефин не помогали. Пришлось успокаивать его двумя стопками коньяка.