Тем временем, обворожительный слуга Ганнибал, в белоснежной чалме с пером, разливает вино по хрустальным бокалам. Он предлагает скромным дамам отведать Совиньон Блан 1896 года, вместе с устрицами, горгонзолой и такими маленькими канапе, на шпажках.
В центре гостиной абсолютно трезвый господин Советник департамента по делам семьи и брака, герой войны в Индии, чинно беседует с не менее трезвым дядюшкой Карлом, героем другой войны, более ранней. Они обмениваются опытом, хвастают друг перед другом военными подвигами и орденами. С удивлением выясняют, что служили в одном и том же полку, только в разное время. Это радует их и сближает. И они до самого утра делятся друг с другом общими воспоминаниями.
В это же время, благоразумная и сговорчивая Анита, вдохновленная Демокритом и Платоном, ведет непринужденную беседу о настольных играх с господином Пигмалионом, то и дело перемежая рассказ о победах в блэкджек цитатами из Аристотеля и Библии.
Пигмалион восхищен ее эрудицией и глубокими познаниями в настольных играх. Он поражен ее красотой и завороженно любуется, как Анита всей грудью вдыхает прохладный ночной воздух и, с присущим ей портовым шармом, обмахивается японским веером, который одолжила у меня.
А я, в белом платье-тунике, наигрываю на лютне минует 17 века.
Ну почему все пошло не так, скажите на милость?
Господин Советник с трудом оторвался от пола.
– Что-то скользко у вас тут, Людевина… Вы каким воском пол натираете…?
– Фиванским.
– Фиванским?! От него ведь и убиться можно…
Убедившись, что во всем виноват фиванский воск, а не похмелье, господин Советник успокоился. Глядя на представительниц восточного гарема, он забыл обо всех неприятностях, включая большую красную шишку на лбу, и принялся чинно раскланиваться перед экстравагантными дамами.
Наверное, он собирался представиться. Сообщить имя и род занятий, как и положено порядочному мужчине, при первой встрече с такими красавицами. Но сегодня в этом доме определенно заправлял какой-то злой рок, который так и норовил перепутать все карты. Только господин Советник открыл рот, как его опередила Беатриче:
– Господин Пигмалион, – подобострастно промурчала она грудным голосом, – Я ведь именно так вас себе и представляла!
– А мне, не поверите, вы даже приснилось на той неделе! Один в один, как сейчас! – не давая господину Советнику опомниться, воскликнула Элизабет.