С гордым видом он вышел на середину гостиной, где еще некоторое время назад ползал по полу под шерстяным пледом. И начал бесцеремонно стягивать с себя одежду. Сначала на пол полетел камзол. Потом приставные манжеты. Жабо. Рубашка. Я надеялась, на этом он и остановится. Увы, благоразумие и скромность померкли в душе господина Советника, под давлением уязвленного самолюбия, которое требовало немедленной сатисфакции, в виде всеобщего восхищения. И он добрался до штанов.
Я закричала:
– Не надо, господин Советник! Не вздумайте снимать штаны!
Но было уже поздно. Наш господин Советник стоял один на один со своей гордостью, в оранжевых подштанниках. И, покачиваясь, демонстрировал мускулы на руках, груди и ногах.
Мускулы и правда оказались, что надо. Не у каждого аристократа такие имеются! На балах и банкетах ведь такие не накачаешь! А господин Советник все-таки прошел войну в Индии!
– Боже, какой красивый сильный мужчина! – вспыхнули галатеи.
– Советник, да вы – бог!
– Можно вас потрогать?
Восхищению дам не было предела. Чтобы закрепить эффект, господин Советник решил пойти еще дальше. И в подтверждение своей могучести, он схватился за мой антикварный концертный рояль 19 века и начал его поднимать. Этому инструменту было почти 100 лет! Он был главным украшением Голубой гостиной и гордостью завода «LaNitta»3. Под его неповторимые голос, лазурными волнами разливавшийся по дому, танцевали когда-то венские вальсы мои родители. А до них – их родители. И даже родители их родителей. Под него могла бы станцевать однажды и я. С кузеном Фредериком. Если бы не уязвленное самолюбие этого мародера господина Советника!
Я завизжала и бросилась спасать инструмент.
Но куда мне тягаться с такой мускулатурой? Господин Советник неистово толкал и толкал его кверху, пока наконец не выбился из сил. Тогда мой драгоценный антикварный рояль, гордость семьи Абеляр, был им попросту брошен, с высоты примерно четырех с половиной футов. И с грохотом ударился об пол, попутно сбив с ног и самого силача.
Дамы заверещали и стали приводить его в чувство очередной порцией нюхательных солей. Я была в полном расстройстве – вечер только начался, а у Советника уже белая горячка!
– Что вы ему споили, кузен?
Но тот только развёл руками:
– Все подряд, как и договаривались… Видимо, ему просто нельзя пить.