– О чём ты? – Быков не понял вопроса и потянулся за очередной заготовкой. – Лучше крути гайки, парень, и не морочь голову другим.
– Я говорю: сейчас на коробке пишут «ручная сборка, более ста лет на рынке». Они же гордятся этим. А потом, когда всех выкинут на улицу, что напишут?
– Скоро узнаем, – ответил Быков.
– Давай спросим у того симпатяги, – сосед указал на робота из отдела напротив. Быков поднял вверх большой палец.
– Спросите робота, где моя работа.
Парень хохотнул в ответ, взял с транспортёра очередное изделие – пластиковую пятерню, прижал её к своему горлу, выпучил глаза. По сторонам послышался смех рабочих.
– Вам, смотрю, очень весело, – на смотровой площадке возник начальник цеха. Держа двумя руками громкоговоритель, он раскачивался на носках лакированных ботинок. – Быков, поднимитесь-ка в мой кабинет.
Быков постучал в стеклянные двери и вошёл. Кабинет начальника был просторным, но не таким уютным, каким был у самого Быкова две недели назад. Начальник цеха сидел в глубоком кожаном кресле, сложив маленькие ручки на животе. Костюм сидел на нём отлично, но рукава поблёскивали под светом яркого потолка.
– Что вы, Быков, себе позволяете? – Смоляков потянулся к стакану с карандашами, выбрал один – красный и блестящий – и стал разглядывать тиснённую маркировку на деревянном корпусе. Не дождавшись ответа, он посмотрел на Быкова, и брови на его жёлтом лице поползли вверх.
– Я не понимаю, о чём вы говорите.
– Не понимаете? Подрываете рабочий процесс, а потом не понимаете. Вас вышвырнули из КБ за драку, я слышал. Активист профсоюза… – последние слова Смоляков прошипел, как ругательство.
– Этого не повторится, – смог выдавить Быков.
– Конечно, – начальник поднялся и вышел из-за стола, подошёл вплотную. – В моём цеху ты будешь покладистым, инженер, или вылетишь с работы, как пробка.
Смена кончилась на три часа раньше. Быков шёл по тесному тротуару. Низкое небо заволокло и без того невзрачный вечер. Сырые стены высоток, покрытые словно испариной, пахли известкой. Вспомнив утренний случай, он поднял взгляд на окно, в котором стоял человек с плакатом. Окно было пустым и чёрным. «Что ты надеялся там увидеть?» – спросил сам себя Быков. В воображении возник человек, сидящий на карнизе. Он улыбался, болтал ногами, словно ребёнок за столом.