Раздражение и нарастающая злость ощущается даже на кончиках пальцев. Юсупов намерен выпустить внутренних демонов и дать понять этой девице, что он не шутит.
Пара монет развязала язык прачке, что покинула крыльцо особняка, в котором квартируется семья Гейден. Там Юсупов узнал, что госпожа с минуту на минуту отправится в литературный салон. Разродившаяся мода на поэтов конкурирует со спиритическими кружками, а то и дополняет друг друга.
Граф кивнул и проделал ту же манипуляцию с извозчиком. Заплатил двойное недельное жалование, что у мужика поползли брови кверху, и свалилась шапка. Эта самая шапка, а еще бушлат и шаль через минуту-другу перекочевали на тело Юсупова с обещанием вернуть через пару часов. Извозчик сначала вытаращился, а потом подмигнул, когда Юсупов шепнул про «сюрприз для госпожи».
В общем, к моменту, когда госпожа фон Гейден появилась в дверях дома, а затем скользнула на мягкие сиденья экипажа и скомандовала «трогай!», Его Светлость выдал уверенное «Н-но!». Разумеется, нашей героине и в голову не пришло всматриваться в лицо какого-то там извозчика. А вот что Юсупова поразило куда больше – Марина отправилась в поездку без сопровождения. Так ли уж ее путь лежит в литературный салон? А может на встречу с кем-то, где не нужны свидетели?
Немного попетляв для поддержания образа, Юсупов наконец свернул одним-другим темным проулком. И наконец, остановился в тупике – с одной стороны обшарпанные жилые дома и грязный двор, с другой – выход к какой-то луже, слабо напоминающей водоем с талым снегом. Легко спрыгнув с козел, Юсупов распахнул дверцу экипажа и подал руку:
– Прибыли, mademoiselle.
– Что такое? – растерянно спросила Марина. – Вы, наверное, ошиблись… вы… вы?!
Юсупов снял теплую шапку и тряхнул взмокшими волосами.
– Поговорим?
Секунду Марина таращилась на графа, а затем взвизгнула и вжалась в дальний угол экипажа. Задергала ручку дверцы и едва не вывалилась в грязь. Этого мгновения вампирской натуре Юсупова хватило, чтобы оказаться по другую сторону экипажа и подхватить хрупкую фигурку. Одним движением вытащил под накрапывающий мокрый снег и прижал к стене, отродясь не знавшей краски или штукатурки. Единственный источник света – каретный фонарь – заострил черты лица графа, подчеркнул нездоровую бледность.
– Граф… что вы?.. – только и смогла из себя выдавить Марина.