– Денег, правда, не платят, но там хорошо.
Я не понимал, как может быть хорошо на студёном Белом море, да если ещё там и денег не платят. Так и представлялось из московской дали: тяжелые маслянистые волны, неприветливое низкое небо, скребущее облаками поросшие лишайником скользкие скучные скалы, мерзкий непрекращающийся дождичек и мы, тянущие ЛЭП неизвестно откуда незнамо куда. Правда про ЛЭП, то есть линию электропередач, узнал позже, на собрании стройотряда.
Но не губить же лето на даче…
Ни единого облачка… Но тогда, в июле тысяча девятьсот шестьдесят девятого, дождь всё же случился. Он замазал линялой кистью заоконное пространство. На полустанках в открытую вагонную дверь вползал запах угольной гари, щедро припорошенный водяной пылью. Казалось, никогда не выбраться из этой беспросветности, из тумана и мороси, вмещающей «сейчас», и всё, что в «сейчас» превратится: через час, день, неделю…
Мерзкий противный дождичек, небо без просветов. Север. Как и представлял…
Стоял в тамбуре, рукой и ногой крепко упираясь в открытую дверь, чтобы не выпасть ненароком, и пытался кожей ощутить врывающуюся с ветром в вагон чужую жизнь.
Тогда проводники не запирали двери в общих вагонах…
Невыразительные станции со странными названиями: Суглица, Надвойцы, Кочкома. Долгие стоянки. Встречные товарняки. Тепловоз, трогающий состав. Плевок чёрного дыма, нехотя всплывающего над локомотивом. И никакого просвета в пасмурном настроении.
Друзья разъехались, каждый сам по себе. И меня куда-то везёт поезд, в необязательное место, с необязательными попутчиками…
Мне нравятся плацкартные вагоны. Купейный – это девять четырёхместных камер, в которых пассажиры мотают свой срок: двое, трое, четверо суток. Зависит от соседей, но даже хорошие в замкнутом пространстве утомляют.
Плацкартный – это жизнь в своём многообразии. И соседей больше – ещё двое на боковых полках, да и другие соты не изолированы. Надоест – к твоим услугам очередь в туалет. Обеспечено минут двадцать разговоров с незнакомыми попутчиками.
В плацкартном общаться с соседями проще. В купейном люди как-то зажаты, стесняются, наверное, а в плацкартном тебя всегда и накормят, и выпивкой угостят, и уму-разуму научат.