…Однажды Шу и Ху решили вознаградить своего хозяина за его доброту. Они решили, что Хуньдунь, как и каждое существо, должен видеть, слышать, обонять и так далее. Поэтому, придя к нему в следующий раз, они принесли с собой инструменты – топор и сверло, и в течение семи дней просверлили в Хуньдуне семь отверстий, после чего Хуньдунь скончался, а из его тела возникла Вселенная…
Ты видишь, что этап разделения на первое «Я» и «не Я» здесь практически не отображен. Единственным намёком на него, можно посчитать упоминание пары неких Шу и Ху и сам факт того, что нашему герою решили даровать чувства, что символизирует обращение, разворачивание его внимания вовне. Дальше же, мы видим вполне понятные символы. Семь отверстий и семь дней, ясно указывают на семь составляющих взрыва, а значит, – на сам первый большой взрыв, смерть же нашего героя, указывает на схлопывание взрыва, после чего, как и в версии с Паньгу, говорится о возникновении вселенной.
Также можно вспомнить загадочный литературный памятник древней Руси, «голубиную книгу». Формально православная, она явно содержит в себе глубокие ведические мотивы.
…Солнце красное от лица Божьего,
Самого Христа, Царя Небесного;
Млад-светел месяц от грудей его,
Звезды частые от риз Божиих,
Ночи темные от дум Господних,
Зори утренни от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа,
Дробен дождик от слез Христа,
Самого Христа, Царя Небесного.
У нас ум-разум самого Христа,
Наши помыслы от облац небесныих,
У нас мир-народ от Адамия,
Кости крепкие от камени,
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда
наша от черна моря…
Здесь, как ты видишь, подразумевается, что – «Христос, Царь Небесный», это тот первый, «космический Христос», символизирующий собой первый круг творения, расширение взрыва и его схлопывание в точку, о котором мы уже с тобой говорили. Думаю, ты согласишься со мной в том, что подобный, вселенский, космический, творящий мир образ Иисуса Христа, ни в коем случае не является профанацией.