Санька - страница 5
Что это? Что происходит, куда несут мою бабушку? Я хотела спросить у взрослых, но всем было не до меня.
Тогда я расплакалась и выбежала на балкон. Помню, как от слез размывались перед глазами синие проблесковые маячки на машине скорой помощи у подъезда. Мимо проходила подружка из соседнего дома, увидела меня, рыдающую:
– Саш, ты почему плачешь?
– Бабушка умирает!
Мне было пять. Не представляю, откуда я тогда вообще могла знать, что такое умирать, и тем более, почему решила, что бабушка именно умирает.
…В день похорон я зашла в квартиру с кем-то из взрослых. Прихожая, слева зал, все как всегда, но уже не так хорошо и тепло, как раньше. Взрослые в черном, говорят, в день траура так принято. И вдруг меня сковало ледяным ужасом. Я услышала низкий утробный вой, кто-то до смерти рыдал у головы бабушки, справа. Навзрыд. Без слов. Она выла. Она обнимала ее, трясла и кричала:
– Родители не должны хоронить своих детей… Не должны хоронить детей…
Такой прабабушку я никогда не видела. Кто-то взял меня за ледяную ладошку и повел в сторону. А баб Вера все продолжала кричать.
Меня отдали маме. И она показала мне бабушку.
Та лежала, такая спокойная, как ни в чем не бывало. Вроде бы и она, но синяя и холодная. И еще эти дурацкие яйца ей подложили рядом с ушами и тазик марганцовки поставили под гроб.
– Потрогай бабу, Саш, не бойся, – прошептал кто-то из взрослых.
– Она холодная. – я протянула руку и коснулась ее руки.
Мне стало страшно.
– Она ничего не понимает, – услышала я чей-то голос сбоку.
А мне все казалось, что это какая-то чужая бабушка, холодная, не моя. Моя была другая – любящая, заботливая, живая. И руки у нее были теплыми и чуть пахли табаком.
Как жаль, что сейчас ее нет рядом. Я приезжаю к деду, а он все один, и думаю, как он был бы счастлив, если бы не только первую половину жизни провел с любимой женщиной, но и старость!
А еще мне хочется ее фирменного салата с помидорами, сметаной и солью. И долгих разговоров обо всем на свете! А еще обнять бы ее:
– Баб, я скучаю….
Баба Таня и дед в молодости
После бабушкиной смерти дед держался, как мог, но много пил. Он так больше и не женился. У него бывали женщины на один-два раза. Но новой любви не случилось. Он и сейчас живет один, говорит, никто ему не нужен.
Помню, как он напивался и часто плакал, ходил пьяный по квартире и все повторял: