Маяк - страница 11

Шрифт
Интервал
ленинградской блокады… Как мало
нам теперь помогают они!

Вторник

Вторник небесную манну щедро сеет.
Ворона согласна кричать на всех подряд.
Март наступил, но ветрянкой ещё болеет.
Звёзды в нагую наледь верхом летят.
Борозды – словно кости застывших дней,
чувствуешь рёбра тропок среди сугробов.
Полдень длиннее – радости дню! И с ней
не солидарна ворона, ругаясь снова…

«В глотку времени выкрик впился…»

В глотку времени выкрик впился,
не желая покинуть плоть,
голос хриплый по связкам бился,
слово – мыслям хромавшим трость.
Только пауза и молчанье —
мир несломленных, но немых.
От прощения до прощанья
мили холода и зимы.

Младшему брату

Помню «свёрток» ткани…
Губки, глазки, щёчки —
Брат… Подарок Мамин.
Ждали, правда, дочку…
А потом я понял – вот он —
мой Мужчина —
младший Брат, но всё же
стал почти что сыном.
Помню зубик первый,
первый шаг и садик.
Класс не лучший. Нервы.
Книжки и тетради…
Что сказать теперь мне
сквозь года и сроки?
Я счастливый – средний
среди двух высоких…

«Как хорошо, когда фонарь…»

Как хорошо, когда фонарь
на кухне за окном.
Во тьме, как в тишине звонарь,
зрачкам уставшим – хром.
Намёк на блеск среди всего
укрытого в тени.
Акцент на важность никого
в такие недодни.
Как хорошо, когда фонарь
находит для тебя
мелодию тоски, в февраль
ночного корабля.

Ноябрь стучится в театр

Ноябрь стучится в театр
простуженных северных нот.
Босой и сырой гладиатор
скоблится у зимних ворот.
Мерещится вьюга на поле,
на море угрюмом – шторма.
Всё это ноябрь так стонет.
Виновница стона – зима.
Приходится бегать на воле,
деревья нагие шатать.
У леса, в его частоколе,
Псалтырь на прощанье шептать…
Губами осеннего солнца
моряны дыханье цедить,
пока облака цвета стронций
на Юг не решаются плыть…

Ответы

Нам хотелось смотреть на свет.
Многоточия круглых линий
будто знают на всё ответ,
будто шёпота их секрет
знает только узорный иней.
Нам хотелось понять миры
в бесконечной восьмёрке быта.
От травинок, листков, коры
до Луны и большой Искры —
только части того, что скрыто.
Нам хотелось познать, кто мы.
В невесомости сотни раз,
в концентрате холодной тьмы,
на приступках слепой зимы
заглушались ответы в нас…

Междувагонье

В. Гафту…

Междувагонье манит темнотой.
Неужто жизнь и вправду только тамбур?..
Ведя беседы с громкой пустотой,
так хочется быть честным, то есть храбрым…
На станции не пирожки купить,
на дверь вагона чуть облокотиться,
Следующая страница