Базовая идея «Ученика чародея» сохранилась, несмотря на бесчисленные варианты, возникшие со времен Платона, однако она не отражает сущность человека, как если бы обращение с технологиями было генетически обусловлено. Этому противоречит, во-первых, тот факт, что этот миф специфичен для Запада, во-вторых, то, что варианты столь же важны, как и основной миф, для понимания наших эмоций от техники, и, в-третьих, то, что аффективные установки в любом случае реагируют как носители знания: в быстро развивающихся культурах они всегда отстают от процесса познания, иногда на столетия. Вот почему бессознательные страхи прошлой эпохи могут привязываться к текущим ситуациям. В случае с отдельным человеком это называется неврозом; если речь идет о коллективе, то, насколько я знаю, названия у этого явления нет, хотя оно известно и широко распространено. Например, идея антипрививочников о том, что дети должны подвергаться воздействию вирусов, потому что природа хочет укрепить их – детей, а не вирусы, разумеется, – навеяна устаревшим, но по-прежнему эмоционально значимым представлением о доброй природе. Следуя той же логике, можно было бы отдавать детей тигру. В конце концов, бегство может сделать их ноги сильными.
Полезные, развлекательные и стимулирующие мысль машины
Почти во всех историях техники создание машин связывается с их полезностью. Первоначально автоматы облегчали труд, позднее некоторые из них использовались для других целей, особенно в сфере развлечений, театре и религиозной пропаганде.
На самом деле полезные машины – рычаги, шкивы и архимедовы винты – использовались уже в древности, прежде всего в сельском хозяйстве, строительстве и на войне. Без грузоподъемных кранов, вероятно, не удалось бы построить пирамиды. Эти древние технические приспособления предназначались исключительно для облегчения труда и не имели особенной развлекательной ценности. Однако с тех пор, как люди начали создавать машины, они также поставляли в индустрию развлечений устройства, по понятным причинам в основном автоматические, которые служили единственной цели – вызвать у зрителей определенные аффекты. Поэтому мы не должны слишком поспешно поддаваться популярному мифу о происхождении машины, согласно которому «настоящая» и «первоначальная» машина была аппаратом пользы, из которого затем развился аппарат впечатления.