Мама прислушивалась к тому особому молчанию, которое остается после того, кто ушел навсегда. Ей казалось, что во всем мире не найти печальнее места, чем спальня мертвой девушки. Она услышала шаги Лиз, ее вежливый голос, напутствующий гостей, и почувствовала, как внутри что-то сжалось в твердый комок. Мою маму нельзя назвать суровым человеком. Напротив, мягкий характер сделал ее слабой и уязвимой. Однако в тот день, сидя на кровати мертвой Греты, мама почувствовала горечь и ожесточение, потому что Лиз не скорбела по своей убитой дочери.
* * *
– Люди скорбят по-разному, – сказал я маме, когда она замолчала. – Похоже, Лиз до сих пор не оправилась от шока.
Я сам удивился тому, что встал на защиту Лиз. На самом деле я не верил тому, что говорил. Я знал о Лиз намного больше мамы, и все, что я знал, говорило не в ее пользу. Но мне не нравилось видеть маму циничной. Она всегда думала о людях только хорошее, и я хотел, чтобы она оставалась такой.
– Наверное, ты прав, – грустно ответила мама. – Вот только… Что-то с ней не так, Шейни.
– Ты же не думаешь, что это она?..
– Господи, нет! Конечно нет. Такого у меня и в мыслях не было! Наверно, это я еще не оправилась от шока… Один Бог знает, через что ей пришлось пройти…
– Но?..
– Я ей не верю. Я… не думаю, что она хорошая.
* * *
Маме стоило почаще доверять своей интуиции. Она редко прислушивалась к ней в прошлом, и напрасно.
Она не догадывалась, что я посвящен в тайны семьи Греты.
Никто не знал, как близки мы с ней были.
Нас сблизил тот вечер на родительском собрании, когда я заметил проблеск настоящей Лиз. Именно поэтому Грета решила со мной подружиться. Бесцветный школьник с незаметной внешностью стал для нее важен только потому, что узнал правду о ее матери.
Я бы хотел, чтобы другие были в курсе. Хотел услышать от них слова утешения: «Мне очень жаль, что это случилось с твоей подругой», или «Я знаю, как вы были близки», или «Надеюсь, ты в порядке». Но никто ничего не знал, поскольку в запутанном, полном манипуляций мире Греты ей не позволялось иметь такого друга, как я. Невыразительного. Бедного. Парня. Поэтому никто никогда не узнает.
Теперь, когда ее нет, я единственный, кто помнит, кем мы были друг для друга.
Очень важно, чтобы так было и дальше.