Артем стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрит на меня, приподняв бровь.
– Решила, что роль матери не для тебя? – бьет по больному.
Стискиваю ручку чемодана, ногтями впиваюсь в свободную ладонь.
– Я ухожу и девочек забираю с собой! – чеканю.
Муж приподнимает вторую бровь.
– Такой опции нет, – уголок его губ ползет вверх.
– Я у тебя не спрашивала, какие опции есть! – стараюсь вложить в голос остатки сил, чтобы показать, насколько я серьезна. – Мы уходим от тебя и точка! Я подаю на развод!
Артем недолго насмешливо изучает мое лицо, после чего хмыкает.
– Ты забыла – они, – муж указывает подбородком на спящих девочек, – и мои дети тоже. И ты не имеешь права увезти их без моего согласия, – глаза Артема резко становятся серьезными, холодными. Нет, ледяными, от них мороз бежит по коже. – Я не шутил, когда сказал, что девочкам нужны оба родителя. Но как ты сама сказала, новую маму для них найти легко, – в глазах мужа мелькает гневный огонек. – Решать тебе, – Артем пару мгновений прожигает меня напряженным взглядом, после чего, не говоря ни слова, выходит в гостиную и захлопывает за собой дверь.
– Мама, а почему папа с нами не поехал? – Оленька вышагивая рядом со мной в голубом платьице, тянет меня за палец, за который держится.
Спотыкаюсь, запутавшись в синей шелковой юбке, которая доходит мне до щиколоток. Хорошо хоть удается сразу устоять на ногах, а не грохнуться на тротуар и утянуть с собой девочек. Солнце печет, поэтому блузка прилипает к телу, а волосы к лицо. Пытаюсь их сдуть, но ничего не получается. Поэтому бросаю это гиблое дело. Ладошки девочек после вчерашнего отпускать совсем не хочется.
– Да, почему? Бабушка не будет по нему скучать? – Леночка, держащая меня за вторую руку, выбегает вперед и заглядывает мне в глаза.
Она надела платье почти такое же, как у сестры, только со стразами, которые блестят на солнце. Малышка выглядит, как настоящее солнышко. Вот только мне не удается согреться в его лучах. Наоборот, холодок прокатывается по коже.
Говорить с девочками о папе – это последнее, чего мне бы хотелось. Но малышки не перестают о нем спрашивать. Я знаю, что они любят Артема, вот только мне от этого легче не становится. Наоборот, все внутри сжимаются, а челюсти сводит, когда они заводят речь о папе. За сегодня это уже третий раз.