– Возьмите, – Гилберт подал мне стопку одежды. – Сомневаюсь, что халат подойдёт для долгого путешествия.
А потом он вышел, плотно прикрывая дверь.
«Какой мужчина, – в который раз отметила Кейра, – жаль староват для тебя».
– Хватит с меня, – принялась переодеваться.
Халат забросила в горящее пламя камина, в уборной по соседству оттёрла кровавые пятна, чтобы не испачкать новую одежду. Засунула ноги в штаны, мужская сорочка и рубашка оказались велики, но это не проблема. Тёплая куртка легла на плечи, а стопы утонули в коротких ботинках. Вот они оказались в самый раз. Тело ломило. Закрутила волосы в пучок, вставляя карандаш, который нашла на столике в углу. Я была готова.
Вышла обратно в молитвенную, где с сумкой меня ждал Гилберт.
– Собрал немного в дорогу, – передал он сумку, – это письмо отдадите капитану Свону. Если откажет, скажите, чтобы больше даже не появлялся на пороге храма, сожгу в дьявольском огне.
– Испугается? – усмехнулась, пряча бумагу в нагрудный карман.
– А то. Его хворь только у меня получается лечить, – самодовольно вздёрнул он подбородок.
– Прощайте, – направилась к выходу, накидывая большой капюшон.
– Прощайте, и пусть Дьявольское пламя осветит Ваш путь, – склонил храмовник голову в честь почтения.
Хоть уровень моих способностей крайне посредственный, королевская кровь значит многое. Только члены королевской семьи способны управлять источником. Если исключить этот контроль, развернуться пучины Преисподней, выпуская миазмы. Человечество не успеет и глазом моргнуть, как вымрет. Отсюда такое уважение. Вероятно, поэтому Каспий и не убил меня. В любом деле необходима страховка, запасной вариант.
Гилберт – старый друг моего отца, с самого детства мы часто приезжали к нему. А позже уже я сама сбегала от брата и герцога сюда. Возможно, из-за этого он относился ко мне с нежность и трепетом. И почему я не вспомнила о храмовника раньше?
«Потому что твой полоумный братец его убил бы, – лениво произнесла Кейра. – Удивительно, что ему сохранили жизнь».
«Я рада, что он в порядке, – оглянулась на тёмные пики храма, стремящихся к небесам, – печально было бы потерять такого человека».